ДНК. Ирса Сигурдардоттир
она.
– Да. – Зажатая в руке Сильи ручка взлетела в воздух, будто дирижировала невидимым оркестром. Фрейя уже знала этот жест – он появлялся, когда Силья волновалась.
– Кто?
– Ну, например, твой дедушка.
Маргрет отвела взгляд от зеркала и уставилась на лежащие на коленях ладошки.
– Я не хочу с тобой разговаривать, я хочу домой!
Но вдруг, спохватившись, поправилась:
– Я хочу к бабушке и дедушке. Я не хочу домой!
– Но мы только начали. Может, поговорим чуть подольше? Тогда тебе не нужно будет в ближайшее время сюда возвращаться.
Девочка насупилась:
– Я не хочу быть здесь. Я хочу к дедушке!
Фрейя включила микрофон:
– Силья, заканчивай, этого достаточно. Следователь еще не пришел, а ее настроение ухудшается. Нам просто придется все повторить, когда она будет к этому готова.
Нередко в сложных делах с детьми приходилось прекращать первый опрос раньше, чем планировалось. Иногда из-за плохого самочувствия ребенка, иногда из-за того, что психологу не удавалось наладить с ним надлежащий контакт. В таких случаях считалось полезнее не форсировать ситуацию, а отложить опрос до лучших времен.
Но тут вдруг ожил представитель прокуратуры, Конрауд:
– Я предлагаю продолжить. Следователь, я так думаю, уже на подходе, а получить ее показания как можно скорее исключительно важно. Напоминаю вам, что было совершено убийство, а она является единственным свидетелем.
– Ее зовут Маргрет! – Голос медсестры прозвучал неожиданно мрачно. – Это вам как минимум стоило бы уяснить!
Эта медсестра работала по вызовам в Дом ребенка со дня его основания – уже семнадцать лет – и навидалась за эти годы столько чужого горя, что это могло, как опасалась Фрейя, отразиться на ее характере. На работе она почти никогда не улыбалась и быстро вскипала, если ей что-то не нравилось, – например, как сейчас.
– А вам как минимум стоило бы уяснить, что мы ни в коем случае не обязаны снимать ее показания здесь. Это всего лишь рекомендация судьи, предложение, так сказать, альтернативного способа. По моему личному мнению, нам нужно было держаться первоначального плана и допрашивать ее в отделении полиции! – Побагровевший цвет лица представителя прокуратуры теперь плохо гармонировал с его пестрым галстуком.
Йоухан из Комитета по защите прав ребенка незаметно под столом толкнул ногой Фрейю, но та и сама понимала, что ситуация выходит из-под контроля. Дом ребенка находился в ведении Комитета, и поэтому Йоухан являлся ее начальником. Говоря как можно размереннее, она попыталась разрядить ситуацию:
– Давайте не будем нагнетать обстановку. Все мы понимаем, насколько важны ее показания, но не надо забывать, что мы являемся экспертами в работе с детьми и знаем, когда необходимо прерывать опрос. Я также должна напомнить, что в происходящем здесь нельзя винить наших специалистов. Где представитель полиции, который должен был задавать