Красильщик луны. Эссеистическая поэма. Елена Брюс
планка морали настолько низка,
Что с колен не дает подниматься?
Да, вполне обустроен простор тупика,
Чтобы в мусоре жизни копаться.
Не за прошлое нам отвечать головой,
Не к лицу настоящее хаять.
Для растущих потомков – есть крест золотой.
Что нам тем, предыдущим, оставить?
Что тебе я оставил, бунтарь и мечтатель-поэт, что оставил я им, вдохновившим тебя «Озареньям»… Так хотелось бы мне рассказать тебе, что мы живы – те, кто пережил жизнь. Что с презреньем и так же, без страха, глядим на оскалы смертей. Я разговариваю сам с собой. И ни на один вопрос не смог найти ответа. Мне видится безумие везде. Я мечтаю о потере памяти.
Рембо – загадочный алхимик слова, владеющий до дна архитектоникой душевных потрясений. Великое воображение превращало мальчика, сидящего на старой мельнице возле мутного залива, в корабль, опьяненный морем свободы, в дождь, бродягу, революционера, влюбленного… Сотни образов и стихий, и ни одного имени. Что это – безумство или восхождение над ним? Одушевленное воплощение целой человеческой жизни, преодолевшей смерть, – нож в сердце. Стихи мои о скуке у окна, первой любви, потере друга и прочих излюбленных темах рифмоплетов – как вы наивны и смешны! Говорил ли я до этого или просто ревел, как раненое животное, не знающее ничего, кроме молитв? «Сам-то я не смогу объясниться: стал чем-то вроде нищего, что знает только свои Pater и Ave Maria. Я разучился говорить…»[3] Эти слова Рембо хлещут меня по лицу, как мокрые колючие ветви. Бесконечные параллели времени, кто дал мне право не замечать вас! Мне предстояло идти по этой дороге. Остановиться – значит умереть. А заново учиться говорить – ничтожная моя попытка выжить. Я сделал шаг и оглянулся в ожидании попутчиков и помощников, хотя на пути с песнями отсебятины их было предостаточно. Но они не появились. Ни тогда, ни после.
Затмение
Бывает, наступает такое время, когда черный диск Луны заслоняет солнце, и в мире земном начинается суматоха. Затмение. Лед обжигает, а от солнечных лучей бросает в дрожь. Цветы закрываются, теряя свет. Птицы и рыбы, движимые инстинктом сохранения в толпе, собираются в стаи, некоторые виды живых существ бросаются в незнакомые ареалы обитания, впадают в несвойственную им спячку. Жизненная энергия концентрируется на границе нарушения биоритмов, как перед близким уничтожением. Предчувствие гибели – достойная причина для животных изменять свое поведение. Природа неизменна, она живет своими законами. Можно сколько угодно закрывать глаза под слепящим солнцем, но оно так и останется висеть на небе, полыхая где-то в немыслимой высоте. Одна маленькая вещь может заслонить все небо, если вы прикроете ей свои глаза. Причина духовной слепоты – наш страх перед солнцем. Спокойнее скрываться в тени и молиться о прекращении страданий. Достойно ли людям вести себя подобно животным в другом, душевном затмении – затмении души, предчувствуя ее гибель? Думаю, если человеку выпала доля увидеть затмение в собственном сознании, он должен иметь силы и совесть, чтобы пережить его без животных
Перевод Ю. Стефанова.