Милюль. Вадим Шильцын
то есть, Сергей Пантелеймонович. Мне сегодня с утра кажется, будто всё вокруг переменилось. Да и не только вокруг.
– Не мудрено – согласился Сергей Пантелеймонович, присаживаясь к столу бочком, так, чтобы дым от сигары не шёл в сторону дам – мы путешествуем. Каждый день мы оказываемся в новом месте. Страны и континенты проплывают за бортом. Всё изменяется вокруг. Изменяемся и мы.
– Какая пошлость! – раздалось из-за соседнего столика.
Сергей Пантелеймонович обернулся на злобную даму в сиреневой шляпе, не отрывавшую взгляда от меню и открыл, было, рот, чтобы что-то ответить, но его перебил вновь появившийся у столика стюард:
– Чего изволите? – спросил он, выложив на стол две новые книжечки.
– Мы ещё не определились – ответила тётка Юлия.
– Мне, пожалуйста, кофе со сливками и гренки с повидлом из крыжовника – заказала дама из-за соседнего столика.
– Один момент! – отозвался стюард, подскочил к ней, подхватил меню и удалился. Сергей Пантелеймонович пожевал ртом и снова заговорил с той, соседней дамой:
– Вот вы сказали давеча: «Пошлость», а то была не пошлость, но прописная истина.
– Я и говорю: пошло сорить прописными истинами – огрызнулась дама – это от безделья. Ещё пошло курить дорогие сигары и заговаривать с дамами от нечего делать. Пошло, когда господа плавают на корабле в белых костюмах, наряженные как бы в капитанов. Ещё пошло козырять всем подряд. Пошлости громоздятся одна на другую. Вы не находите?
– Может быть, правда ваша – сокрушённо вздохнул Сергей Пантелеймонович и открыл свою книжицу. Алексей сграбастал вторую книжку меню и также углубился в её изучение. Зловредная дама не унималась:
– Пошло сидеть, упулившись в меню, когда и так ясно, что человек всегда ест на завтрак. Зачем делать вид, будто ты чего-то выбираешь, когда выбор был сделан много лет назад, а теперь надо лишь сказать самому себе: «Как всегда»! И море это пошлого голубого цвета и небо…
– Помилуйте! – воскликнул Сергей Пантелеймонович – какого же цвета они должны быть? Может, сиреневого?
– Да хоть бы и так! – воскликнула дама надрывно – не пошло лишь то, что оригинально.
– Вот оно как. Любопытно, любопытно… – пробормотал Сергей Пантелеймонович – но я, знаете ли, не привык размышлять о столь высоких категориях. Думается, Алексею недурно было бы начать день с овсянки и компота, мне не повредит яичница с ветчиной, большая кружка чёрного кофе и пятьдесят грамм коньяку для пищеварения. Вот и вся моя философия. Вы выбрали что-нибудь? – обратился он уже к Юлии. Тётка не успела ответить, потому, как та назойливая дама взвизгнула:
– Коньяк поутру – тоже пошло!
– Да я вас уже и не спрашиваю – улыбнулся Сергей Пантелеймонович – что вы всё мучаетесь?
Дама фыркнула, как фырчала в коридоре, и отвернулась.
– Я не хочу овсянку – закапризничал Алексей – я манную кашу люблю.
– Уж и не знаю – призналась Юлия, глядя на Сергея Пантелеймоновича – вы вольны заказывать всё, что