Демоны римских кварталов. Андрей Дышев
открыл глаза. От его взгляда Калевалу стало не по себе.
– Сорок минут – это не две тысячи лет, – произнес Леонтий. – Скоро вы поймете, что эти минуты – самые лучшие из всей вашей никчемной жизни.
– Простите, как вы сказали?
Дальнейшее ожидание превратилось в пытку. Пот градом катился по лбу журналиста. Его пальцы дрожали, ему не хватало воздуха.
– Сейчас он придет, – прошептал Леонтий. – Я чувствую это…
Это «сейчас» продлилось еще минут десять. Калевал уже не мог отвести взгляд от входной двери. От малейшего шороха он вздрагивал. Мерный гул неоновых ламп завязывал его нервы узлом.
И вдруг дверь распахнулась. Леонтий немедленно вскочил со стула. Журналисту показалось, что сердце его разорвалось подобно гранате. В студию стремительно вошла женщина. Она двигалась напористо и целеустремленно, полы ее черного плаща развевались, каблуки стучали словно молоточки по наковальне. Она держала голову высоко, глядя прямо в глаза Калевалу, и вместе с ней в студию ворвался нестерпимо яркий свет, и свежий воздух, пахнущий дождем и прелыми листьями. Калевал едва устоял на ногах. Силы чуть было не покинули его, и он ухватился за спинку стула. Женщина улыбалась только губами, глаза оставались холодными. Она протянула левую руку, и Калевал, низко склонив голову, помимо своей воли прикоснулся к ней губами. Ему показалось, что рука у женщины необыкновенно теплая, почти горячая. И запах… странный запах.
Он поднял взгляд. Женщина разомкнула губы и негромко, но внятно произнесла имя.
Калевал подумал, что наверняка ослышался, что этого быть не может, ибо это несуразица, выдумка… Нет, нет, об этом даже не надо думать, потому как стыдно, смешно и вообще нехорошо… И все же ему стало не по себе. Настолько не по себе, что даже потемнело в глазах.
– Приступим, – сказал Леонтий. – Интервью должно выйти в эфир в день затмения. Ни раньше, ни позже.
ГЛАВА 9
Влад протер испачканный гостями пол и позвонил профессору.
– Артем Савельич! Простите меня за то, что я говорил с вами грубо.
– Ты им отказал? – после недолгой паузы спросил профессор.
– Они уже заплатили мне за работу.
– Сколько они тебе заплатили?
– Тысячу долларов авансом.
– Я заплачу тебе две тысячи только за то, чтобы ты не открывал рукопись.
– Но этим предложением вы только разжигаете мое любопытство.
Он не стал говорить профессору, что уже открывал рукопись и прочитал абзац на последней странице. Загадка с завещанием кондотьера Бартоломео Коллеоне. Никакой крамолы или лженаучных версий. Автор рукописи ставит закономерный вопрос, но оставляет его без ответа, потому как ответа не знает и желает получить его у рецензента.
– К чему любопытство?! – воскликнул профессор, и Влад подумал, что никогда прежде не слышал от Сидорского столь гневного тона. – Это абсолютный вымысел от начала и до конца, не имеющий ничего общего с настоящей наукой! Эта жалкая попытка переосмыслить теорию параллелизма в истории римских правителей! Это умышленная,