Расплата. Цена дружбы. Ярослав Зуев
во двор, на нее сыпалась нецензурная брань, но она упорно возвращалась. Деваться ей было некуда, да и оставить дочку она не могла. Промаявшись день, где попало, Соня на ночь пробиралась в палату. В начале июля она взялась стирать солдатское тряпье, драить полы коридоров и палат. В конце концов, главврач, почесав седой затылок, махнул рукой.
В сентябре госпиталь перебрался в Киев. Нинка к тому времени выздоровела. Врачи и медсестры привыкли к Соне. Ей даже выделили каморку при госпитале, большего Соне не требовалось. Не все же рождены подпольщиками.
Киев встретил гитлеровцев напряженно. Без хлеба-соли, но и без гранат. Власть переменилась даже как-то буднично.
В декабре Соня, освоив немецкий, приступила к обязанностям медсестры. Клятва Гиппократа не предусматривает разделения пациентов на красных или красно-коричневых. О прочем она старалась не думать.
К январю сорок второго линия фронта протянулась с севера на восток, через европейскую часть СССР. От блокированного Ленинграда до устья Дона, впадающего в Азовское море. В середине рождественской недели года советские войска перешли в наступление по всему колоссальному фронту. Под Вязьмой завязались кровопролитные бои.
Григорий Шаров дрался в небе над Харьковом. Вместо ЛАГГА он получил более мощный и живучий «Ла-5».[14] Эскадрилья Шарова билась с исключительным мужеством, но битву за Харьков Красная армия проиграла.
Весной началось хорошо подготовленное немецкое контрнаступление. В Крыму разразилась катастрофа, закончившаяся падением Севастополя. Юго-Западный фронт рухнул. Немцы прорвались на Кавказ. Часть местного населения осталась верна Советской власти, часть встретила немцев, как избавителей от коммунистического гнета. В конце лета завязались бои в предгорьях Большого Кавказского хребта. А, чуть позже за Сталинград. Там сразу сложилась критическая обстановка. 28 июля был подписан печально известный приказ № 227 «Ни шагу назад», узаконивший штрафные батальоны, заградотряды НКВД и массовые расстрелы на месте.
В последних числах ноября советские войска окружили под Сталинградом шестую армию генерал-полковника Паулюса. Гитлер неистовствовал. Рейхсмаршал Геринг клялся обеспечить снабжение группировки с воздуха. В небе развернулись яростные воздушные бои.
Истребители Героя Советского Союза подполковника Шарова сражались насмерть, чтобы не допустить авиатранспорты к городу. В канун Нового 43-го года Шаров был сбит над Калачом на Дону, покинул пылающую машину, и вскоре вернулся в строй. Первого февраля группа из двадцати советских «Ла-5» столкнулась с «Мессершмидтами». Снаряды германской авиационной пушки навылет прошили фюзеляж «Лавочкина», ранив Шарова под лопатку. Подполковник вышел из боя, дотянул до линии фронта и чудом посадил самолет.
В госпитале у него появилось время. Даже больше, чем ему бы хотелось. Как это часто случается после ранения, волной нахлынули воспоминания. Словно боль после выхода из
основной советский истребитель