Отмычка от разбитого сердца. Наталья Александрова
когда-то он, безусловно, был сильным человеком, но пять лет болезни и неподвижности сделали свое дело, в то время как сам Анатолий на здоровье не жаловался – в санитары на психиатрическое хилых не берут.
Но он вспомнил, как тот придушил Славика – студент и пикнуть не успел… оценил мрачный блеск глаз… нет, это не пустая угроза! Этот придушит, как цыпленка!
– Не успеешь, – Анатолий прикинул расстояние до двери, напрягся. – Я закричу, через минуту здесь толпа будет. Вся больница сейчас у нас на отделении…
– А может, успею? – Убийца тоже напрягся, приготовился к прыжку.
– Ну что – играть будем? Кто кого? – Анатолий облизнул пересохшие губы.
– А может, лучше договоримся? – Глаза убийцы заблестели. – У меня деньги есть… большие деньги…
– Ну да, – Анатолий усмехнулся, но слегка расслабился – разговор о деньгах его больше устраивал, чем разговор о смерти. – Ну да, у нас на отделении один себя Биллом Гейтсом считает, я, говорит, самый богатый человек в мире… а еще один псих объявил себя Ходорковским, требует, чтобы ему разрешили варежки шить…
– Я не сумасшедший, – проговорил скорчившийся человек. – У меня были проблемы с головой, но я выздоровел. И у меня действительно есть большие деньги. Только их еще нужно взять. И здесь мне понадобится твоя помощь.
– Ты за кого меня принимаешь? – Анатолий на полшага приблизился, не теряя бдительности. – Что я, по-твоему, законченный псих?
– Наоборот, – скорченный человек взглянул на санитара неожиданно острым, проницательным взглядом. – Ты мужик умный, толковый… знаешь, чего хочешь. С другим бы я и разговаривать не стал. Ты вот лучше послушай, что я расскажу… только вот что, – он досадливо поморщился, – вылезу я отсюда, неудобно так, согнувшись…
Он выбрался из-под каталки, растер затекшие суставы, потянулся.
Анатолий снова поразился силе, которой дышала фигура этого человека, и на всякий случай отступил к двери.
– Боишься? – тот усмехнулся кривой волчьей усмешкой. – Это хорошо… значит, не обманешь…
Анатолий выслушал совершенно неправдоподобную историю, рассказанную ему бывшим «овощем», полчаса назад убившим его напарника, – и неожиданно поверил в нее. Поверил, что его жизнь может внезапно, чудесным образом измениться. Станет он не санитаром в психушке, выносящим горшки за дебилами, а богатым, свободным человеком… Никто не будет на него орать и выговаривать за несвежее белье и неухоженных пациентов «овощного отдела», никто не будет гонять его по мелким поручениям…
Анатолий нервно сглотнул и пригляделся к своему собеседнику.
Все это похоже на правду… вот только нельзя и на минуту верить этому человеку. Он убил Славика – так же убьет и его, Анатолия…
– Никому нельзя верить, – проговорил тот, будто прочел мысли, – ни другу, ни брату, ни жене. Самому себе – и то в самом крайнем случае. Только одному человеку можно…
– Это кому же? – недоверчиво спросил санитар.
– Тому, у кого те же интересы, что у тебя. Тому, кому ты нужен.