.

          А там, восточнее Байкала,

      Где цепь межгорных котловин,

      Там новое берет начало

      Край камнепадов и лавин.

      Двумя рядами встали горы,

      Лишь синь-полоска в вышине.

      Ты как в широком коридоре,

      В непревзойденной тишине.

      А то, похоже из колодца,

      Раздастся отдаленный гул.

      Земля внезапно содрогнется,

      Как будто кто ее вспугнул.

      Со склонов и вершин в долины,

      Стремленьем яростным полны,

      Сорвутся шумные лавины

      И вскачь помчатся валуны.

      Здесь нет дорог,

                  здесь только тропы

      И те, не прямо, а в обход.

      Здесь транспорт необычной пробы —

      Олени или вертолет.

      Олень,

      Две пары тощих ног.

      Пол центнера нагрузишь,

                                          лег.

      А для любого вертолета

      Барьером служит непогода.

      И с ней такие чудеса,

      Что нет надежней «колеса»,

      Когда мороз скует болота.

      На первый взгляд как будто

                                           странно.

      Автомобиль. Не что-нибудь…

      А путь здесь даже и не санный.

      Обычный «зимник», зимний путь.

      А между тем – и старожилы

      Ту правду могут подтвердить —

      Нам эти зимники служили

      И будут впредь еще служить.

      Немало мест у нас в Союзе,

      Где стройки в топях да в лесу.

      И тонны,

                     тонны,

                                 тонны грузов

      Везут по зимникам,

                                      везут.

      Дорогой движется колонна:

      Автомашины, вездеход.

      Дорога где-то проторена,

      А где и трактор не пройдет.

      Река петляет серпантином,

      Здесь нет разбега для гонца.

      Колонна держит по чистинам.

      Андрей через стекло кабины

      Глядит туда, где нет конца.

      Напарник полушубок скинул,

      Гудит налаженно мотор.

      – Откуда родом?

      – Мы – тверские.

      – А как зовут?

      – Шофер-Егор.

      А ты какого будешь кваса?

      – Отец – маркшейдер, дед – шахтер.

      Я поселковый, из Донбасса…

          Гудит налажено мотор.

      И славно так катили. На, ведь!

      Одна на сотню верст окрест,

      Огромной белой чушкой наледь

      Легла как раз, где переезд.

          Когда намерзнет лед до дна,

      Дорога для воды одна.

      Прорвав по щелям лед, вода

      Идет тогда поверху льда.

      На солнце серебром струится,

      Одета