Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток. Александра Маринина
потому как мальчишка, пулей проносясь мимо, задевает все, что на пути попадается. Но не до такой же степени! Разрезать нитку, что ли? Ира переставила стул к противоположной стороне елки и попыталась разделаться с серебряным дождем, не прибегая к кардинальным мерам, но быстро поняла, что для спасения несчастной нитки ей придется каждые полминуты переставлять стул. Нет, это уж слишком! Она порылась в ящике, где у Наташи лежат принадлежности для шитья, достала ножницы. Ну вот, совсем другое дело, три взмаха – и готово. Решительно, быстро и просто.
Девушка уже приступила к нижним лапам, наполовину осыпавшимся и печальным, когда в коридоре затренькал телефон. И тут же послышались неторопливые шаги Бэллы Львовны.
– Я подойду! – во весь голос закричала Ира, бросаясь к двери.
Она ждала звонка своего нынешнего кавалера и, как многие юные девушки, отчего-то боялась, что что-нибудь обязательно пойдет не так, если не она сама снимет трубку. Вихрем промчавшись по коридору, Ира подлетела к висящему на стене аппарату.
– Да, слушаю! – выдохнула она.
– Добрый день. Я могу услышать Наталью Александровну?
Ладони мгновенно вспотели, трубка чуть не выскользнула из ее рук. Она узнала этот голос. Она никогда не разговаривала с ним по телефону, но все равно узнала. Пока жива будет – будет помнить этот низкий баритон, звучный и вызывающий ассоциации с шоколадного цвета бархатом, переливающимся и мягким.
– Она… ее нет, – запинаясь проговорила Ира. – Она на работе. Ей что-нибудь передать?
– Нет-нет, спасибо, ничего передавать не нужно. Я позвоню в другой раз. Скажите, а Ирина все еще здесь живет?
– Да. То есть… это я.
– Ира? – переспросил бархатный голос.
– Да, – уже тверже ответила девушка, ей почти удалось взять себя в руки.
– Ты меня, наверное, не узнала…
– Узнала. Как вы?.. Я хотела спросить, как у вас дела?
– Все хорошо. Я в порядке. А ты как?
– Я тоже в порядке.
Господи, от волнения она не может вспомнить его имя!
– Почему вы позвонили? Что-то случилось?
– Ничего. О Наталье Александровне сейчас много пишут, она стала такой знаменитой. Тут в одной газете появилась фотография, на которой вы вместе. Ты стала еще красивее. Вот… решил позвонить, узнать, как ты.
– Спасибо, я тоже в порядке. В институт поступила.
Кажется, Борис… Черт, отчество никак не вспомнит! Да как же его зовут?!
– Ты молодец. – Бархат стал теплее, теперь голос напоминал Ире коричневый мех норки. – Я за тебя рад.
Иванович! Точно: Борис Иванович!
– Борис Иванович…
– Да, Ирочка?
– Я хотела сказать… то есть… может быть, вам что-нибудь нужно? Помощь или еще что-то… Наташа и я… мы…
– Спасибо, девочка. Я же сказал: у меня все в порядке. И я рад, что у тебя все хорошо.
Она хотела задать вопрос, единственный главный вопрос, который