Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток. Александра Маринина
удачей. Вообще среди выпускников сценарного отделения считалось крупным везением попасть после окончания института либо на телевидение, либо редактором-стажером на крупную киностудию, например, на «Мосфильм». Многие, не имеющие связей и возможностей, так и оставались свободными художниками с дипломом на руках. А Наташа благодаря профессору Мащенко получила постоянную работу и зарплату, целых 110 рублей. Правда, после вычета налогов оставалось всего 100 рублей 40 копеек, но это было существенно лучше, чем вообще ничего.
Больше она никогда ничего не слышала о Викторе Федоровиче и ни разу с ним не встречалась, даже случайно не сталкивалась.
К двадцати пяти годам Наташа начала понемногу прозревать. Идейная убежденность в правильности коммунистических идеалов стала шататься и рушиться, она пристально вглядывалась в окружающую жизнь и шаг за шагом продвигалась к пониманию того, что ее обманывали. Нет никакой «единой общности людей – советского народа», а есть люди, очень разные и очень непохожие друг на друга, которых насильственно пытаются сделать равными и одинаковыми по образу мыслей и образу жизни, по достатку независимо от трудолюбия и талантливости, по вкусам, пристрастиям и даже внешнему виду. Нельзя высовываться, нельзя выделяться, нельзя быть не таким, как другие. Все должны быть похожими друг на друга, жить в одинаковых домах, в одинаковых квартирах с одинаковой мебелью, одинаково одеваться, любить одни и те же книги и фильмы (о том, какие именно, регулярно сообщали народу через газеты), а также членов правительства и Политбюро ЦК КПСС.
– Бэлла Львовна, я просто не верю, что вы сами этого не видите, – поделилась она как-то своими сомнениями с соседкой.
– Ну почему же, – усмехнулась та, – я отлично все вижу и понимаю, я же не слепая.
– Тогда зачем вы с самого детства заставляли меня быть сначала активной пионеркой, потом активной комсомолкой, советовали как можно скорее вступить в партию? Зачем, если вы понимали, что все это – ложь и демагогия?
– Золотая моя, где бы ты сейчас была, если бы мы с твоими родителями тебя вовремя не вразумили? Твой папа Александр Иванович – умный человек, он понимал, что если позволить хоть капле сомнения проникнуть в твою детскую головку, то ты пропадешь в нашей стране. Ты просто не выживешь. Не сможешь адаптироваться, не сможешь подладиться под существующие правила и нормально устроить свою жизнь. Если бы ты не верила свято во все эти пионерские, комсомольские и партийные дела, ты бы не достигла того, чего достигла. И уж точно не работала бы сегодня на телевидении, можешь мне поверить. На телевидение идейно непроверенных не допускают.
Наташу сжигал стыд. Особенно при воспоминании о Вальке Южакове. Какой она была дурой, как же она позволила так заморочить себе голову! Дала себя завербовать, да-да, завербовать, никаким иным словом она не могла бы назвать то, что сделал с ней Виктор Федорович Мащенко. Он работал на КГБ, это яснее ясного, вербовал среди студентов тех,