Рассвет 2.0. Яна Завацкая
нечто особое. Это не так. Я обычный человек. Почему я что-то сверхъестественное должен? Кому?
Аркадий протянул длинную костистую руку через стол и положил мне на плечо.
– Ты ничего никому не должен, Стас. Уверяю тебя. И я, кстати, не собираюсь знакомиться с твоей мамой, да и вообще не могу сказать, что меня сколько-нибудь интересуют исторические подробности и личности. Вернее, они меня интересуют – но с несколько неожиданной стороны. Я как раз из тех немногих, кто не так уж восторгается всем этим. Все это очень неоднозначно на самом деле. Мягко говоря.
Он убрал руку. У меня в голове шумело, будто мы выпили крепкого. Чего это я – из-за Марселы, что ли?
– Почему неоднозначно? – спросил я, чтобы отвлечься от собственного внутреннего мира, в данный момент мучительного.
– Потому что великие свершения обычно требуют великих жертв. И этот раз не был исключением. И сама череда революций, и первые годы СТК4. Ты ведь знаешь, что первый состав КБР5 – тогда КОБРа – был практически полностью расстрелян? Но после того, как они сами расстреляли… кто знает, сколько, кто считал? Десятки, сотни тысяч? Может быть, миллионы. Если считать еще высланных, посаженных, попавших в ЗИНы6. Но и после преобразования КБР не так уж сильно изменился. И наконец, так сказать, Освобождение… в котором, извини, уже принимала участие и твоя мать. Оно, конечно, освобождение. Вопрос – от чего. И главное – какой ценой. И согласились бы сами освобожденные платить такую цену, если бы знали заранее.
– Гм, – я ошеломленно посмотрел вокруг. Кафе «Тройки» было полно народу – справа за столиком смеялись три симпатичные женщины, одна, темнокожая, с волной каштановых кудрей, хохотала особенно заразительно. Слева сидела компания техников, какой-то парень рассказывал, похоже, анекдот. Двое научников ожесточенно спорили, размахивая руками. Очередь толклась у стойки раздачи.
– Как-то я ни разу не смотрел на это с такой точки зрения… ну да. Конечно, революция требует жертв. Но что же теперь? Фарш невозможно провернуть назад. Это все уже прошлое…
– Но если прошлое не осмыслено, не извлечены уроки – оно влияет на настоящее. И оно может повториться! – наставительно заметил Аркадий.
– Не понимаю. Как конкретно оно влияет?
Аркадий вздохнул.
– Вот так, в двух словах… Да вот хотя бы один пример. Тысячелетиями люди формировали систему права. Кодексы, своды законов, уложения о наказаниях и о степени вины. КБР при всех его недостатках тоже должен был придерживаться хоть какого-то закона. А что теперь? Законов не существует, они полностью отменены! То есть в обществе воцарился беспредел.
– Но ведь существует Этический Кодекс! – возразил я.
– Но он не имеет силы закона, это набор рекомендаций. Каждый может толковать его так, как заблагорассудится. И что такое сейчас наша ОЗ? Общественная Защита! Да это по сути тайная карательная
СТК – Союз Трудовых Коммун, название всеобщего мирового государства, установившегося на Земле после полной победы социализма (фант.). Также СТК могут называть отдельные советы трудовых коллективов.
КБР – комитет безопасности революции, спецслужба, существовавшая в первые десятилетия после победы социализма (фант), описано в книге «Холодная Зона».
ЗИН – зона индивидуализма, место наказания преступных элементов (фант.), описано в книге «Холодная Зона».