Приключения мертвеца, или В поисках золотого пекинеса. Андрей Александрович Лупахин
решили дождаться окончания смены и проследить за Василием до дома. Попасть на завод без пропуска невероятно сложно, а найти среди нескольких тысяч человек предполагаемого вора еще сложнее. Иногда проще подождать, пока рыбка сама приплывет в сеть.
– Отвернись, – сказал Авалон.
– Зачем?
– Мне надо превратиться!
– В зверя? Только не в моей машине, – запротестовал я, – кто потом будет в салоне обивку менять?
– Да расслабься! – попытался успокоить меня бес. – Я аккуратно.
– Нет!
– Слушай, Алексей! Мы делаем общее дело, а значит, мы партнёры. Партнёры должны идти на компромиссы! А если мы не придем к компромиссу, то у кого-то подгорит и левое полужопие, например, у тебя, и потом диагностируют врачи ожог обоих полушарий жопы десятой степени с летальным исходом! Понял, Алексей? Давай, давай, отворачивайся!
Я нехотя отвернулся и уставился в окно на струйки дыма, поднимающиеся от заводских труб. Чёрт, как же хочется курить! Ну и зачем отказывать себе в маленьком удовольствии – я достал пачку из кармана куртки и ловким движением выудил сигаретку.
– Ну все, поворачивайся, – разрешил Авалон.
Я повернулся и выронил сигарету, открыв от удивления рот – рядом сидел огромный черный кот, глядевший на меня зелеными глазами-блюдцами.
– А зачем отворачиваться? – спросил я.
– Я не могу, когда смотрят… – смутился бес. – Подай-ка пакетики с заднего сидения! Да открой, открой. Поухаживай за киской! Мур-р-р-р!
Авалон сверкнул зелеными глазами и уставился на пакеты с сэндвичами, ожидая, когда еду подадут на блюдечке с голубой каемочкой. Я открыл фастфуд ловким движением руки, и мой спутник набросился на любимое лакомство, урча, словно поймал мышь или крысу. Набивая утробу самым эффективным средством против стройной фигуры, бес искренне наслаждался процессом. Приступ обжорства прекратился, когда оба пакета опустели – внутри осталась только фирменная бумажная подставка для кофе, на которой был нарисован логотип кофейни.
Авалон облизнулся, умывая пушистой лапой светящуюся от счастья физиономию. Я закурил вторую сигарету, не переставая удивляться кулинарным пристрастиям беса.
– Что, странно, да? – промурлыкал кот. – Хех, у всех свои вкусы. А еще я люблю печеньки!
– У нас тут многие считают, что ваша братия предпочитает невинных детей или на крайняк парное мясо…
– Враки и стереотипы! – мурлыкнул кот, недовольно вильнув пушистым хвостом. – Хотя, кто как, кто как. Некоторые и впрямь не прочь разорвать сухожилия трупа смердящего зубами кривыми…
Я стряхнул пепел в окно. Чуть поодаль от парковки стоял фургон с вертящимися на вертелах жареными курицами. Внутри сидел кавказец, который одновременно был продавцом и поваром, кормившим общественность птичьими трупиками.
Вдруг из-за фургона показался бомжеватого вида гражданин, которому на вскидку первый встречный дал бы около полтинника. Слипшиеся волосы, недельная щетина, рваная