Самострел. Олег Блоцкий
в ноги Гришину. Тот покатился по земле, судорожно вырывая из кармана гранату, затем дернул за кольцо и швырнул «эфку» за дувал. Взрыв.
Гришин вскочил, с силой вбил носок полусапога в ребра пацану и помчался к полку. Далеко впереди маячил Ивантеев, быстро перебирая ногами.
Услышав взрыв, на посту заволновались. Солдаты увидели, как по полю, спотыкаясь, бежали две фигурки. Они размахивали руками и не оглядывались.
Застучали прицельные автоматные очереди. Первым споткнулся и врезался в землю Ивантеев. Петляя, как заяц, мокрый и задыхающийся, к нему подбежал Гришин. Рванул за плечо, перевернул, заглянул в угасающие глаза друга.
– Серега, ты чего? Сере…
Договорить он не смог. Пули пробили ему грудь и горло, сорвав напоследок кусок черепа на затылке. Мозг цвета горчицы каплями усеял спину солдата. Кровь хлынула на Ивантеева, и Гришин упал рядом с земляком, с силой ударяя ногами по земле. Вскоре и он затих.
Остервенело заработали «зушки» на постах, разбивая серые стены. Потом по дувалам била артиллерия. Танк, выползший из капонира на прямую наводку, бухал монотонно и однообразно. Стены строений вздувались пузырями пыли.
На следующее утро на трибуне стоял командир полка. Перед трибуной – на старых плащ-палатках – тела Ивантеева и Гришина.
На плацу – общее построение полка.
Сначала говорил командир, потом замполит. Они рычали, матерились и грозили всеми карами тем, кто еще хоть раз попытается выбраться за пределы полка.
Затем командир, как всегда, рявкнул в микрофон:
– К торжественному маршу! По-рот-но! Дистанция – двадцать метров! Управление прямо, остальные на-пра-во! Шагом марш!!!
Из динамиков грохнула музыка. Полк зашагал по периметру. А вдоль трибуны уже рубили строевым шагом первые роты, повернув головы направо и вздернув подбородки. Командир стоял как чугунный…
Богиня
Ольга появилась в бригаде ближе к обеду, когда штабная машина вернулась с аэродрома и остановилась у длинного модуля, где размещалась строевая часть.
Буквально через несколько минут слухи о новенькой, словно камень, брошенный в воду, большими возбужденными кругами разошлись по всему «пункту постоянной дислокации», который, казалось, вымер из-за непереносимой жары: «Дуканщица приехала! Молодая! Красивая!»
Все только тем и занимались, что передавали друг другу такую сногсшибательную новость. А майор Коваленко, доставивший продавщицу в бригаду, ходил от модуля к модулю гоголем и в ответ на постоянные расспросы лишь равнодушно пожимал плечами, чем сразу вызывал к себе жуткую неприязнь, а к «дуканщице» – еще больший интерес.
Ольга и в самом деле была хороша: прекрасная фигура, упругая волнующая грудь, миловидное лицо.
Бригада уже при первом взгляде на женщину ошалела, оцепенела в изумлении, а затем задышала часто, жадно, порывисто, точно собака во время затянувшегося гона. Подобной прелести здесь еще никогда не было.
Десяток местных «старожилок» моментально отвергли новенькую, на фоне которой стали еще заметнее их морщинистые шеи, многоэтажные складки