Семья Звонаревых. Том 1. Александр Николаевич Степанов
прижалась холодной щекой к тёплой груди Андрея, услышала медленные и сильные удары сердца. Просунула руки ему под мышки, обняла, крепко прижавшись, подняла ясное, счастливое лицо.
– Родной…
Андрей поцеловал её в глаза, в заиндевевшие ресницы, в щёки, губами отодвинул платок, нашёл губы и приник к ним. Так и стояли они, забыв обо всём на свете, среди баррикад мятежной Пресни, счастливые, одни со своей любовью.
Совсем рядом грохнул выстрел. Оба вздрогнули, очнувшись.
– Андрюша, надо идти…
– Ну подожди немного, – шептал Андрей. – Не могу от тебя уйти. Подожди…
– Надо, Андрюша. – Клава потихоньку освободилась из объятий Андрея, застегнула ему кожух, взяла его горячие руки в свои. – Андрюша, пора. Завтра увидимся.
– Да, завтра увидимся, – повторил Андрей, снова целуя её глаза, губы, руки в пушистых варежках…
Утром 16 декабря стало очевидным полное окружение Пресни. У Дорогомиловского моста, у Ваганьковского кладбища враг установил артиллерию. Пехота с пулемётами залегла на берегу Москвы-реки, казаки – близ Шелепихи. Пехота с артиллерией двинулась на Горбатый и Пресненский мосты.
В семь часов лёгкая артиллерия ударила по Прохоровской мануфактуре. Одновременно загрохотали пушки возле баррикад Пресненского и Горбатого мостов.
Наташа сидела на бревне возле опрокинутой бочки. Бой шёл, по её предположению, уже несколько часов. Она привыкла к грохоту пушек, к свисту пуль. Не впервой на баррикадах! Её санитарный пункт работал исправно. Вечером Клавдии придётся её похвалить. Шутка ли, на самой боевой баррикаде возле Пресненского моста! Впрочем, если по-серьёзному, то хвалить, конечно, не за что. Подумаешь, перевязать раненого! Вот драться самой, с винтовкой в руках, это да, это она понимает!
Наташа посмотрела на дружинников. Многие были ранены, но никто не покинул баррикады. Вон Андрей: пуля зацепила его в плечо, а ему и горя мало, командует всей баррикадой. А этот, неподалеку от неё, солдат, порт-артурец. Ишь как бьёт: редко, но наверняка.
Артиллерийская канонада стихла.
– Приготовься, братцы, – хрипловато крикнул Блохин. – Сейчас пойдут в атаку.
– Разберите бомбочки, подпустите поближе! – голос Андрея.
Наташа выглянула в просвет между досками, увидела, как бежали, пригибаясь к земле, люди в серых шинелях. Уже в который раз сегодня они вот эдак пытались взять баррикаду, но откатывались обратно, оставляя на снегу убитых. Она уже знала: сейчас их подпустят поближе, потом Андрей крикнет…
– Готовсь, ребята, – раздался голос Андрея. – Бей их! Огонь!
Грохот разорвавшихся бомбочек, треск винтовочных залпов. Солдаты смешались и бросились назад. И тут же, покрывая все звуки улицы, ударили пушки. Всё злее, всё ожесточённее гремели залпы.
– Хоть бы одну пушечку, – чуть не плакал Блохин. – Мы б им показали кузькину мать…
Раненых становилось больше. Наташе уже некогда было смотреть, как идёт бой. Она еле успевала перевязывать, а тяжелораненых отводить с баррикады