Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше. Стивен Пинкер
две страны перестанут воевать.
В Южной Африке будет демонтирован режим апартеида и белое меньшинство передаст власть черному большинству. Не случится ни гражданской войны, ни кровавой бани, к бывшим угнетателям не применят жестких ответных мер.
Многие из этих перемен станут результатом долгой и отважной борьбы. Но некоторые случатся просто так, застав всех врасплох. Возможно, в будущем кое-кто из вас попытается выяснить, как это стало возможно. Я поздравляю вас с получением диплома и желаю вам успеха и радости на годы вперед.
Как бы отреагировала аудитория на этот взрыв оптимизма? Возможно, слушатели разразились бы хихиканьем и шептали бы друг другу, что оратор объелся кислоты в Вудстоке. Однако оптимист не ошибся ни разу.
Невозможно глубоко узнать страну, путешествуя по принципу «каждый-день-новый-город», и я не жду, что наш тур галопом по столетиям убедит вас, что прошлое было более жестоким, чем настоящее. Теперь, когда мы вернулись домой, вас, естественно, переполняют вопросы. А что, мы уже не пытаем людей? Разве ХХ в. не был самым кровавым в истории? И не поменяли ли мы старые формы войны на новые? Разве мы живем не в Эпоху террора? Разве в 1910 г. люди не считали войну невозможной? И как там насчет всех этих цыплят на птицефабриках? И разве не могут террористы, вооруженные ядерной бомбой, завтра разжечь новую глобальную войну?
Отличные вопросы, и я попытаюсь ответить на них с помощью исторических изысканий и количественных данных. Но я надеюсь, что вышеизложенная «сверка с реальностью» подготовила почву и не позволит забыть, что при всех угрозах, с которыми мы сталкиваемся сегодня, прошлое было гораздо более опасным. Читателям этой книги (да и большинству остальных) не приходится волноваться о похищении в сексуальное рабство, санкционированном Господом геноциде, смерти на арене или турнире, казни на кресте, колесе, костре или дыбе за непопулярные убеждения, не стоит бояться обезглавливания за то, что не родила сына, потрошения за то, что встречался с особой королевской крови, пистолетных дуэлей в защиту чести, пляжных кулачных боев с целью произвести впечатление на подружку, и можно не опасаться ядерной мировой войны, которая положит конец и цивилизации, и человечеству.
Глава 2
Процесс усмирения
Да, жизнь беспросветна, тупа и кратковременна, но ты знал, на что идешь, становясь пещерным человеком.
Томас Гоббс и Чарльз Дарвин были хорошими людьми, но их имена со временем превратились в язвительные эпитеты. Никто не хотел бы жить в гоббсовском или дарвиновском мире (не говоря уже о мире мальтузианском, макиавеллиевском или оруэлловском). Имена этих двух философов стали нарицательными благодаря скептическим характеристикам, которые они дали жизни в естественном состоянии: «Выживает наиболее приспособленный» (фраза, которую Дарвин использовал, но не придумал), «Жизнь человека одинока,
Карикатура Боба Манкоффа.