Хроника стрижки овец. Максим Кантор
массы шли умирать за флаг державы, за родные осины, за никому не нужные хаты и могилы предков – не то теперь! Нынче на дворе глобализация и умирают за гораздо более осмысленные вещи, не так ли? А кто мы с вами – грек и русский, австралиец и туркмен – не все ли равно? Главное, что мы перешагнули границы, парим над землей, и есть гораздо больше вещей, которые нас связывают, нежели вещей, которые нас разъединяют.
– Прав ли я?
– Ну конечно, вы правы, – ответил я.
Тем более что мы действительно парили над землей в брюхе боинга; я с русской книжкой, он с греческой газетой – мы сидели в мягких креслах высоко в небе, а что там под нами происходит, не ведали. Даже если там, внизу, и было что-то не так, из облаков это не заметно. Кто знает, возможно, в темных закоулках внизу еще сохранялись рудименты прежнего отношения к жизни. Возможно, где-то террористы вынашивают зловещие планы. Наверняка найдутся недовольные. Что делать, на всех не угодишь! Тем более сразу. Постепенно и самые отсталые осознают, в чем суть глобальных изменений. Важно то, что мы сидим здесь, в салоне самолета, грек и русский – и нам совершенно все равно, какой у кого паспорт, флаг или гимн. И даже история наших народов нас не особенно интересует – ну да, Греция три тысячи лет назад отличилась, а Россия тридцать лет назад еще грозила миру, но кому нужна такая слава? Есть вещи более насущные.
Мы с соседом говорили на английском эсперанто, и, когда разговор коснулся политики, мы перешли на демократическое эсперанто. Это такой современный язык, со своим словарем и грамматикой – подобно тому как «лингва франка» объединил средиземноморские народы в средние века, демократическое эсперанто объединило земной шар сегодня. В сущности, на этом демократическом эсперанто теперь говорят все, словарь достаточно краткий, выучить легко. Затем остается только переставлять слова в произвольном порядке, и разговор течет сам собой.
– Вы за демократию?
– Ну еще бы! А вы тоже демократ?
– Я скажу так: я против тирании.
– Против тирании – в этом содержится большая социальная мудрость!
– Я люблю формулировать мысли точно.
– Ответственное решение!
– В наших с вами взглядах – гарантия счастья наших детей. – Голос сентиментального грека дрогнул.
– Это наш долг, – сказал я не менее торжественно.
– Я рад, что демократические идеалы объединяют сегодня всех.
– Это важно для будущего.
– Слышал я, у вас с выборами проблемы?
– Совсем небольшие проблемы. Но как без них!
– Назовем это проблемами роста.
– Да, именно так!
– Я всегда стараюсь найти объяснение.
– Трудности роста! Все демократии прошли через этот период.
– Черчилль говорил, что у демократии много недостатков, но лучше строя нет.
– Черчилль был мудрец! Отец современного мира!
– Да, отец.
Я некстати вспомнил, как Черчилль после войны отдавал приказы о расстрелах греческих демонстраций, но решил тему не поднимать. Давно было, к чему ворошить. Нет строя лучше, чем демократия, и баста.
– Значит, демократия побеждает?
– Постепенно