Чучело-2, или Игра мотыльков. Владимир Железников
Каланча! – Нагнала ее, обняла за плечи, вернула, усадила обратно на диван. – Меня это лично не колышет – есть деньги на фирму или нет. И родители не колышут, ну их к Богу в рай! У них своя жизнь, а у нас своя.
Каланча обмякла под рукой Глазастой, шмыгала носом, старалась сдержать слезы.
– А форма? – не сдавалась Ромашка.
– Я дам Каланче джинсы, – сказала Глазастая. – На кой мне две пары.
– Ой какая добрая! Коммунистка, – паясничала Ромашка. – А мне что ты отстегнешь?
– Тебе, Ромашка, я отстегну… один совет, – нехотя процедила Глазастая. – Не выступай, раз не сечешь. Ладно?… У тебя, я вижу, зимой снега не выпросишь. Увязла в барахле. А меня воротит от этого.
– Чего, чего?… Я увязла? – Ангельское личико Ромашки исказилось злостью. Она отпихнула ногой столик на колесиках, который стоял между нею и Глазастой. – Сама ты… дерьмо!
Ромашка вскочила. Глазастая встала медленно, лениво.
– Девчонки, девчонки! – Зойка втерлась между подругами. – Ну что вы из-за ерунды? Раз джинсы есть, то на дутик можно запросто заработать. И Каланча будет в форме.
– Интересно как? – нервным голосом спросила Ромашка. Ей уже самой расхотелось драться.
– Очень просто… – И Зойка рассказала про Каланчу, о ее «торговле» очередью в универмаге.
– Законно! – обрадовалась Ромашка.
Так и поступили.
Теперь они ждали Самурая вместе. Холодно. Мороз и ветер. Но никто не подавал виду. Жаловаться у них не полагалось. Ромашка танцевала на месте. Глазастая достала сигарету, прикурила, прикрывшись бортом куртки. Легкий дымок вился вокруг ее отрешенного лица. Каланча присела на корточки, играла с собакой – гладила ее черно-серую волчью морду, почесывала за ухом. Та лениво распахивала пасть, усаженную желтоватыми коваными клыками.
– Фас, Джимми! – неожиданно резко приказала Глазастая.
Джимми присел на задние лапы, точно приготовился к прыжку, угрожающе зарычал на Каланчу, шерсть у него встала дыбом. Каланча неловко отступила и упала на грязный снег. Она испугалась.
– Ты что, офонарела? – Она повысила голос на Глазастую.
– А то, – ответила Глазастая. – У меня собака сторожевая. Не забывай. Схватит – останешься без носа.
– Каланча без носа! Вот картинка! – захохотала Ромашка. – Ой, колики, ой, рожу!..
Каланча бросилась на Ромашку, чтобы сорвать на ней свою обиду, свистнула нога в воздухе, но та ловко отскочила.
Зойка молча наблюдала за подругами, не забывая следить за дверью училища. Она не любила, когда они ругались. Она чокнутая, у нее злости ни на кого нет, поэтому их неожиданные стычки, грызня, драки ей были неприятны. А они иногда устраивали потасовки нарочно, чтобы подразнить. Потом, когда она их разнимала, хохотали. Кричали: «Ну, чокнутая!.. Всех ей жалко!» Особенно кричала Ромашка и еще Каланча.
Но тут Зойка забыла о своих подругах, краем глаза увидела, что появился Костя Зотиков. Вот радость! Лицо ее осветилось чудным