Забытые союзники во Второй мировой войне. Сергей Брилев
телевизионной серии «Неизвестные союзники».
Сначала была «Правда»: благо наши редакции располагаются друг от друга в пяти минутах ходьбы. В архиве меня ждал ветеран редакции (поступил на работу туда в 1954 году) Николай Дмитриевич Симаков. Знающий хранилище как свои пять пальцев, он всего-то за полтора часа после моего звонка извлёк из архивных стопок заинтересовавшие меня материалы за грозный июль 1941 года: именно тогда «Правда» впервые обратилась к кубинской тематике.
Да ладно бы только к кубинской! Оказывается, с первых же дней войны печатный орган ЦК ВКП(б) буквально «шерстил» информационное пространство всей Латинской Америки.
Первая ласточка – уже 1 июля 1941 года. В тот день в «Правде» – первая после начала Великой Отечественной заметка про Латинскую Америку. Сообщалось, что председатель чилийской палаты депутатов Ресендо заявил, что германское нападение на Советский Союз не может быть оправдано, а вступление СССР в войну является «самой решительной преградой гитлеровской агрессии». И ещё:
«Выступая в палате депутатов, радикал Сантанбро выразил солидарность с Советским Союзом. Председатель демократической партии Карденас заявил, что „гитлеризм роет себе могилу. Наш народ симпатизирует СССР“»15.
Заметим: героем уже и этой первой правдинской заметки времён войны о Латинской Америке выступил не коммунист, а представитель иной партии. То есть в лице «Правды» советская печать стремительно расширяла границы дозволенного. До войны политиков другой ориентации цитировали всё больше в рамках «критики буржуазных теорий». Теперь же интересы национального выживания заставляли искать новых союзников, создавать принципиально новые для СССР коалиции. В этом смысле «Правда» словно предвосхищала знаменитое радиообращение Сталина от 3 июля, в котором вождь обратился к народу на «братья и сестры» и говорил о том, что Советский Союз поддержат многие страны и народы.
Примечательно, что такой же подход применялся и в первой же публикации о Кубе. Она была 31 июля 1941 года: по итогам массового шествия солидарности с Советским Союзом. Согласно корреспонденции ТАСС (именно его телеграммы составляли основу большинства публикаций советских газет на международные темы), по улицам Гаваны «беспрерывно в течение шести часов» шли 40 тысяч человек.
В этой заметке уже специально подчёркивается, что речь идёт именно обо всём политическом спектре: в шествии приняли участие «почти все профсоюзы и группы, стоящие на самых разных позициях». Сама же манифестация явно была ярким зрелищем:
«Ведущими лозунгами были „Привет боевым народам СССР“, „Да здравствует доблестная Красная Армия!“, „Смести с лица нацистского зверя и фалангисгских агентов", „Поддерживаем англо-советский пакт борьбы против Гитлера"».
Особое внимание населения вызвала большая группа молодёжи, которая носила клетку с собакой, украшенной свастикой. На клетке надпись: „Уничтожим фашистских собак!"»[18]
А
Следующая такая демонстрация прошла в Гаване ровно через месяц. По данным ТАСС, 27 августа 1941 года на гаванском стадионе собрались уже 70 тысяч человек. В августе того же 1941 года «Правда» сообщала, что на острове действовало уже более ста комитетов солидарности с СССР. Эти фабричные и территориальные комитеты обещали прислать «мужественным бойцам Красной Армии» 40 000 мешков с сахаром и миллион табачных изделий.