Захватывающее время. Тим Тарп
часа дня. Пятница! Но я не из тех, кто давит на других, заставляя их делать то, что им не хочется. Я живу сам и даю жить другим.
Я быстро делаю глоток и говорю:
– Смотри, отсюда видно здание «Чейз». Вон там, на вершине…
– Да, знаю. Наверху офис твоего папы.
– Интересно, что он там наворотил сегодня.
– Знаешь, – говорит Рикки, – я бы поехал с тобой сегодня, если б я мог.
– Знаю, что поехал бы. Без проблем. Мне самому ужасно не хочется ехать к сестре одному. Меня начинает тошнить от ее муженька и его товарищей.
Слишком самовлюбленные, думают, будто все, кто не с ними – подонки. Я, между прочим, не вижу ничего криминального в том, чтобы быть подонком. Просто терпеть не могу тех, кто считает, что это плохо.
– Но я не могу пропустить свидание с Бетани. Она уже все распланировала.
– Ничего страшного.
– Кроме того, я думал, что ты позовешь с собой Уитни Стоув.
– Я позвал.
– Позвал!? А почему мне не сказал?
– Да потому что с ней ничего не вышло. Она сказала, что пустоголовые любители вечеринок ее не интересуют.
– Так и сказала?
– Ага.
– Ну и лажа!
– Не знаю.
– Ты не пустоголовый любитель вечеринок, чувак. Любой, кто такое говорит, ничего о тебе не знает. Просто они никогда не слышали наши полуночные беседы, это точно.
– Но ты же знаешь Уитни: она же артистка.
– Не понимаю, почему ты не пригласил Тару. Ей бы очень хотелось с тобой встречаться. Так Бетани говорит. Кроме того, я видел, как она смотрела на тебя, когда мы ехали из Бриктауна.
– Я не могу встречаться с Тарой.
– Конечно можешь. Сам подумай. Они с Бетани… в общем, близкие подруги. Мы могли бы ходить на двойные свидания. Устраивали бы пикники у озера: гамбургеры, выпивка, немного травки. Было бы опупительно.
– Не сомневаюсь, – говорю я, мысленно рисуя эту сцену. – Но этому не бывать. Я не смогу встречаться с Тарой. Никогда. Если я это сделаю, Кэссиди станет думать, что была права. Она скажет: «Взгляните на этого козла. Пытался меня убедить, что у них с Тарой ничего нет, а теперь они сидят под деревом и кормят друг друга жареной картошкой».
Мои слова вызывают у Рикки смех.
– Знаешь что? – говорит он. – Мне все еще не верится, что она всерьез запала на Маркуса Уэста. Я вообще не могу представить их вместе. Она всегда издевалась над спортсменами.
– Ха, зато я могу. – Я делаю еще один глоток из фляжки. – Ты хорошо знаешь Кэссиди и ее любовь к «Гринпису», и к «Среде обитания для человечества»[17], и к гей-парадам, и ко всему в таком роде. А теперь возьми Маркуса, который практически вся Армия спасения в одном лице. Он постоянно чем-то занят: раздает обеды бездомным на День благодарения, работает с детьми из «Специальной Олимпиады»[18], возвращает на правильный путь малолетних преступников. Надо отдать ему должное. Он не из тех, над кем можно издеваться.
– Да, – соглашается Рикки. – А еще у него огромное «хозяйство».
– Что?
– Ну,
Некоммерческая организация, занимающаяся строительством простого и доступного жилья для бедных и бездомных во всем мире. – Прим. пер.
Международная организация, занимающаяся проведением спортивных мероприятий для лиц с умственными отклонениями. – Прим. пер.