Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы. Лев Тарасов
как медведь.
Нужно под ноги глядеть.
– Ах, извините, ныне я
Вяну от уныния…
1933 октябрь
«Весь мир юнел и полон гомоном…»
Весь мир юнел и полон гомоном,
Парк зеленел и рос побегами.
Я показался тебе прикованным
К пути, скрипевшему телегами.
Мне нужно было выси мерить,
Я бредил шорохами мая,
А потому не мог поверить,
Что ты красивая и прямая.
1933 май-сентябрь
Лев-Вотон-Эней[2]
Было протянуто
через
Я – моё
бренное тело
любимого.
Рыдая
о днях погребения,
мы сидели
над чёрной ямой
нашего горя
земного.
Мы делили
одежды его,
разрывая
на мелкие
части.
Нас тени
манили
изведать
запретные
радости
жизни.
Мозг
возгорал
прозрением –
Грядущего
Распада.
В стране
Высокого Домысла,
в дни ожиданья
победы,
мы ликовали
оба.
Вотон
ловил
мотыльков
легкокрылых.
Единое слово моё
вызвало к жизни
духов.
От дуновения,
в облаке пара
вырос
Вотон
Разящий…
Жёлтая кровь
Дракона
заключена
в его жилах.
Сердце его
лежит
к Востоку.
Наша страна
перепутье.
Быть ей полем
кровавой битвы.
Все мы носим
в груди
тень
желтолицего брата.
Нас равно тяготят
и Восток,
и Запад.
Пойте
победные гимны!
Бейте
в голубые барабаны!
Зовите,
Ангела Смерти!
Он идёт,
неся мор
и голод,
через моря
и выси
гор…
В облаках
видели
окровавленные руки,
слышали
голоса
праведных.
Рыдали
жены и дети,
глядя
как нагие
корчатся
в муках.
У меня
на руках
покоилось
тело
убитого
Друга.
Пиром
во время чумы
прогрохотала
телега
гружёная
трупами.
Вотон
хохотал,
проворно
мотылькам
обрывая
крылья –
Сегодня
он был
победителем.
Где-то там
кричали:
–
2
В первом варианте – Анатолий Заумный. Позже «Анатолий» заменён на «Лев».