Вирус бессмертия. Дмитрий Янковский
что это Петряхов посоветовал ему взять проводником Асланбека.
– Сон тут ни при чем, – отмахнулся профессор Варшавский. – Послушай специалиста по психологии. Про Асланбека ты и без всякого сна знала, и то, что отец твой был недоволен подготовкой экспедиции, он тоже тебе писал. Но даже если именно Петряхов посоветовал нанять Асланбека, это еще не говорит о злонамеренности. Он мог сделать это по глупости.
– А я думаю, говорит, – возразила девушка. – Петряхов ведь не знал, что мама не захочет жить без отца… Я же видела, как он перед ней хвост распускал!
– Прекрати! – разозлился профессор. – Что ты, девчонка, тогда могла понимать! – Он закашлялся, с непривычки сорвав голос. – В любом случае тебе не стоило его подставлять.
– Почему?! – Варвара подняла на собеседника полные привычного усталого отчаяния глаза. – Почему?
– Это… – Профессор удивился самому вопросу. – Это подло.
– А что мне еще оставалось делать? Не могла же я сказать Роберту, что обращусь за помощью к вам?
– Нет. Этого определенно делать не стоило, – ответил Владимир Сергеевич без прежней горячности в голосе. Он помолчал, потом придвинул к креслу, в котором сидела девушка, стул и сел. – Но ты должна знать, что я не сторонник таких жестких мер. Я стараюсь не вмешиваться в ход событий, а держаться от него в стороне.
– Тогда зачем вы им помогаете? – выпалила Варвара.
– Кому им? Советской власти? Могу объяснить. – Профессор прочистил горло и начал рассказывать таким голосом, каким обычно читают много раз читанную лекцию: – Конечно, не все совершенно в молодом революционном государстве. И я прекрасно вижу, что новый порядок еще слишком молод. Всякая система подобна организму. Группы людей, государства и целые расы повторяют в своем развитии путь одного человека. Детство, юность, молодость, зрелость… – на этом профессор остановился, выбросив из перечня старость и смерть. – Так вот. Если мы рассмотрим подобную аналогию, то поймем, что молодости свойственен максимализм. Молодые часто бывают в некотором роде жестокими. Они не умеют прощать ошибок, потому что сами еще не совершили их достаточно и совершают их. Позже наступает зрелость, человек или государство мудреет, и все переходит в более мирное русло.
– А за спиной остаются горы трупов, – буркнула Варя. – Что вы говорите, профессор!
– Не сгущай краски, Варенька. Да, есть жертвы. Но при любой власти сейчас были бы жертвы. Просто время такое. Жестокое. Я действительно помогаю большевикам своими знаниями, но помогаю им прежде всего повзрослеть. Ничего другого сделать я не могу, а отстраниться не считаю себя вправе. Я люблю Родину и хочу видеть ее цветущей. Хотя бы в будущем. Она выживет, старые корни дадут новые свежие побеги, и когда-то родится племя, не знающее страха. Счастливое, свободное племя. Вот и все! И давай закончим на этом.
Варя покачала головой, и профессор вздохнул.
– Ладно, я не собираюсь тебя переубеждать, ты тоже еще очень молода. По твоему вопросу вот что. У меня есть связи там, наверху, и завтра я справлюсь насчет Павла. А теперь… Наверно, тебе пора домой?
Варя