Цвет крыльев. Черный. Надежда Сергеевна Сакаева
что бывает с теми, кто нарушает правила?
– Это зависит от помыслов нарушившего и того, что он натворил. За зло людям, например, зачастую изгоняют. Впрочем, это опять-таки вопрос достаточно спорный. Вот если ангел повлек смерть своего подопечного, либо намеренно подталкивал его не в ту сторону, тут уж однозначно. А если ненароком раскрылся, либо сделал нечто такое, отчего человек лишается выбора, то это принято затирать, оставляя, лишь размытые образы и чувство дежа-вю. Можешь быть уверена, если ты испытывала это чувство – тебя затирали.
– Каждый человек хоть раз его испытывал.
– Вот именно, – Люцифер растянул губы в сахарной ухмылке.
– Почему же тогда мне их снова не затерли, когда я увидела Криса, Дэймона и Самаэля?
– Ну, начнем с того, что затереть воспоминания о видении сразу трех Ангелов, среди которых был еще и Ангел Смерти, было бы крайне проблематично для такого, как Крис.
– Проблематично?
– Да, именно. Образ Ангела Смерти и так трудно удалить из сознания, а уж Самаэля, самого сильного на Земле, и подавно.
– А почему Крис должен был их стирать?
– Ну, ведь он твой Хранитель, а значит, именно он должен был заниматься затиркой в этом случае. Но тут дело даже не в том, что у него бы не вышло. Он любит тебя и конечно, ему было трудно скрывать такую важную сторону своей натуры. Поэтому Крис и не пытался.
– Но ведь раньше его это не останавливало. Меня же уже затирали, причем несколько раз.
– Раньше это мог делать не Крис, а тот, кто случайно раскрылся тебе. К тому же, в этот раз разве Дэймон позволил бы ему это сделать?
– А разве он не должен был сделать то же самое?
– Кто? Он? Крошка, ты меня удивляешь. Он же Падший, и ему, как и мне, должно быть плевать на все правила, – Люцифер подмигнул, – но неужели теперь я стал интересным собеседником? Ведь, кажется, недавно ты сама так отчаянно просила меня заткнуться.
– Как ты там сказал? Раз ты не собираешься затыкаться, так пусть твоя болтовня принесет мне хоть немного удовольствия, – откинув волосы назад, Анжела остановилась и огляделась.
Она находилась на краю опушки, окружавшей поляну, на которой за последнее время произошло столько событий.
А ведь, кажется, что совсем недавно она стояла здесь с Кларком, разглядывая звезды и думая лишь о Дэймоне. Все это будто было в другой жизни, далекой и такой обычной. Жизни, полной самых простых вещей, которые сейчас уже не имели никакого значения.
Только вот в той жизни этот чертов красавчик Хэвенли, бесподобный, с изумительной улыбкой и огромными крыльями за спиной, и такой обаятельный, был не с ней. А, значит, жизни то и не было.
– Ну что, где корзинка? – Люцифер потер ладони. – Я жуть, какой голодный.
– Какая корзинка? – Анжела вертела головой, пытаясь углядеть Самаэля.
Но того нигде не было видно.
– Как какая? Для пикника. Мы же за этим сюда пришли.
– Если ты пришел за этим, то мог бы и сам ее захватить. А я пришла сюда совершенно за другим! –