Романовы. Ошибки великой династии. Игорь Шумейко
союзе с Россией, чего теперь так желают. Только когда Гарденберг, который, как пруссак, был ближе знаком с польскими и русскими делами, разъяснил, что Россия требует своего собственного вреда (курсив мой. – И. Ш.), согласились дипломаты на самостоятельность Царства. Последующие события доказали, что планы России были не честолюбивы, а только великодушны. Восстание (поляков) не чем другим не объясняется, как досадой поляков на неосуществление их планов к восстановлению древнего величия Польши, хотя бы то было под скипетром русских государей. Но эти планы были направлены не на Галицию и Познань, а на западную Россию, потому что тут только были развязаны руки польской интеллигенции – сколько угодно полячить и латынить. И только когда, по мнению польской интеллигенции, стало оказываться недостаточно потворства или, лучше сказать, содействия русского правительства, – ибо потворства всё ещё было довольно к ополячению западной России (курсив мой. – И. Ш.), тогда негодование поляков вспыхнуло и привело к восстанию 1830-го, а также и 1863 года. Вот как честолюбивы и завоевательны были планы России, побудившие её домогаться на Венском конгрессе присоединения Царства Польского!»
Весь этот государственный бред («сентиментальный», что, по мнению Данилевского, извиняет царя Александра), кроме прочего, ещё одно доказательство факта актуального даже и для 2010 года. Сегодняшнее отчуждение украинцев от русских вышло из того века держания при себе Польши. В книге «10 мифов об Украине» я подробнее и доказательнее рассматриваю этот процесс… «вторичной “украинизации” Юго-Западной Руси». Есть серьёзные свидетельства, откуда взялись первые «самостийники» в эпоху Александра I. Однако продолжим цитировать Данилевского:
«Не из-за Европы ли, следовательно, не из-за Германии ли в особенности, приняла Россия на свою грудь грозу двенадцатого года? Двенадцатый год был, собственно, великой политической ошибкой, обращённой духом русского народа в великое народное торжество.
Что не какие-либо свои собственные интересы имела Россия в виду, решаясь на борьбу с Наполеоном, видно уж из того, что, окончив с беспримерной славой первый акт этой борьбы, она не остановилась, не воспользовалась представлявшимся ей случаем достигнуть всего, чего только могла желать для себя, заключив с Наполеоном мир и союз, как он этого всеми мерами домогался и как желали того же Кутузов и многие другие замечательные люди той эпохи. Что мешало Александру повторить Тильзит с той лишь разницей, что в этот раз он играл бы первостепенную и почетнейшую роль? <…>
Настал 1848 год. Потрясения, бывшие в эту пору в целой Европе, развязывали руки завоевателя и честолюбца. Как же воспользовалась Россия этим единственным положением? Она спасла от гибели соседа (Австрию). <…>
Обращаюсь к другому капитальному обвинению против России. Россия – гасительница света и свободы, тёмная мрачная сила… У знаменитого Роттека высказана мысль, –