Бой с тенью. Вячеслав Шалыгин
казенный. Приказал начальник забыть о посторонних фантазиях – забываю. Тем более мне до пенсии три дня осталось. И, похоже, задерживать меня в славных рядах Конторы никто не собирается… Такие вот дела, Андрюша, выхожу в отставку. Тихо, мирно, с получением всех положенных сумм и почетной грамотой… Так что ты ступай, а мне дела надо к передаче подготовить…
Иван Павлович указал глазами на дверь и подмигнул. Соловьев удивленно приподнял брови, но спрашивать ни о чем не стал.
«Уходи», – одними губами приказал Сноровский.
Андрей вынул руки из карманов и едва заметно нарисовал в воздухе указательным пальцем круг. Иван Павлович на секунду закрыл глаза, подтверждая, что знак понятен, и он, даже если не позвонит, то обязательно свяжется иным способом.
«Завтра?» – также только губами спросил Соловьев.
Сноровский снова моргнул и решительно указал на дверь.
– Прощайте, Андрей Васильевич.
– Встретимся еще, – стараясь не переигрывать, сурово ответил Соловьев. – На похоронах…
*Летнее кафе обрело жесткий каркас, дюралевую крышу и стеклянные стены. Официантки больше не мерзли, но передвигались между столиками все так же энергично, словно хотели согреться. Андрей проводил одну из девушек долгим взглядом и сочувственно качнул головой.
– Трудно честной девушке жить одной в большом городе, – кивая ей вслед, пробормотал он так, чтобы его слышал только сидящий напротив Сноровский. – Учится, работает, выкраивает гроши на булавки…
– Мало платят? – Иван Павлович с интересом взглянул на официантку.
– Копит на дубленку, зима же на носу…
– А спонсора нет?
– Есть один, только она его любит и денег не просит, чтобы случайно не поставить в неловкое положение. Он женат, да и доходы у него не ахти, едва на семью хватает…
– Нашла бы себе свободного, – Сноровский пожал плечами. – Вон какая красавица…
– Любит, я же сказал, – Андрей опустил взгляд к столешнице и потер виски. – А отбивать его, семью разрушать – она слишком порядочная…
– Шашни заводить – не порядочная, а побороться за счастье, выпадающее человеку раз в жизни, – просыпается совесть? – Иван Павлович усмехнулся. – Это лень, а не порядочность. Да и любовь, видимо, больше от скуки…
– Эк вы все вывернули! – Соловьев оставил в покое виски и положил ладони на стол. – Что будем делать дальше, Иван Павлович? Как нам теперь искать это логово?
– А так же. – Сноровский отхлебнул кофе и невинно взглянул на Андрея: – Что нам терять?
– Мне-то действительно – нечего. – Соловьев попытался заглянуть в его зрачки, но Иван Павлович вовремя отвел глаза.
– Не надо со мной этого делать, – в голосе чекиста послышались приказные нотки.
– Виноват, – пробормотал Андрей. – Просто я не понял, что значит «так же»?
– Обратимся за помощью к тем, кто имеет людей и технические возможности.
– Все равно не понимаю. – Соловьев помешал кофе пластиковой ложечкой. – К кому? К милиционерам? Частным