Колдун. Путешествие на восток. Кирилл Клеванский
и ровно дышал, вроде бы ничего не происходило, но девушка буквально кожей ощущала, как вокруг парня собирается нечто, что невозможно описать ни одним из языков, на которых общаются смертные. Спустя мгновение Тим Ройс (какое странное имя) поднял руку, в которой был зажат длинный прямоугольный листок с какими-то рисунками. При свете костра и только взошедшей луны Лиамия заметила, как черный рисунок постепенно наливается серебряным светом. И в тот же момент пламя факела неестественно вытянулось примерно на двадцать сантиметров вверх. Трава вокруг воткнутой головешки задрожала, хотя ветер уже стих. И тут недавно зеленая, свежая, молодая травка начала вянуть, желтеть и покрываться черными, как глаза бездны, пятнами.
Бумажка в руках Тима завертелась, словно веретено у опытной пряхи. И девушка лишь подивилась тому, как точно подобрала сравнение. От вытянутого пламени стали отделяться тонкие нити. Они тянулись к листку и оборачивались вокруг него. Вскоре в круге диаметром полметра были лишь пожухлая трава и полностью сгоревшее полено. Оно выгорело, как сердце влюбленного юноши, всего за пару минут огненной страсти. В руках же шархана теперь находился настоящий клубок из оранжевых нитей.
Лиамия нервно вздрогнула, но вспомнила наказ и не позволила себе испуганно вздохнуть. Телохранитель поднес пылающий комок к лицу так близко, что мог бы спалить кожу. Но этого не произошло. Он лишь глубоко вдохнул, и клубок стал разматываться, а оранжевые нити, подлетая к лицу шархана, оборачивались серебряными. Через минуту клубок пропал. Тогда Тим протянул руку к рубашке и коре, на его ладони засияли странные символы, и куча барахла вспыхнула ярко-серебряным пламенем. Когда же оно опало, то перед шарханом лежал большой походный мешок. Девушка с облегчением выдохнула, полагая, что волшебник закончил с таинством. Но духи предков, как же она ошибалась!
Тим направил руку на Лиамию, и дочь визиря застыла от страха. Вот он, момент истины! Сейчас шархан заберет ее душу и заточит в беспросветной бездне. Воздух вокруг леди задрожал, и ее объял яркий серебряный всполох.
– Ай! – Девушка вскрикнула, не сумев сдержать ужас, рвущийся из глубин легких.
Она ждала нестерпимого жара, пожирающего плоть, ждала, что душу будут вырывать из тела, и так она долго этого ждала, что не заметила, как пламя опало.
– А я ведь просил тебя не кричать, – прозвучал усталый, но по-прежнему мягкий голос.
Лиамия открыла глаза и посмотрела на волшебника. Он тяжело дышал, его плечи дрожали от потраченных усилий. По лбу катились крупные градины пота, а губы до того сильно были сжаты, что превратились в длинную белую полоску, еле различимую на столь же бледном лице.
Приступ паники прошел, и девушка оглядела себя. Теперь она не смогла сдержать вздох удивления. Прежде порванное платьице теперь казалось новеньким. Разве что походило на длинный сарафан с пышным подолом. Да и было странного зеленого цвета. Леди стала о чем-то догадываться. Она оглядела поляну и заметила,