Столица для поводыря. Андрей Дай
напугал меня комиссией Павла Петровича Мельникова – министра путей сообщения. Дескать, его аудиторы из тебя соки примутся пить, а ты крепись. Без визы инженер-генерал-лейтенанта государь прожект и смотреть не станет.
Потом пришел генерал-майор Рашет Владимир Карлович. Горный инженер, металлург и директор горного департамента Министерства финансов. И еще один в этом логове финансистов не немец с немецкой фамилией. Увел к себе, поил крепчайшим, вяжущим язык чаем с пряниками и рассказывал, что кабы ему лет двадцать с плеч скинуть, так и сам бы рискнул в мои края двинуть, заводы ставить. Хвалил за Чайковского. Пообещал помочь тому с подбором персонала и переслать чертежи изобретенной им чугуноплавильной печи. Заставил записать адрес какого-то доморощенного изобретателя, Василия Степановича Пятова. Сказал, тот выдумал какой-то новейший прокатный стан. Будто бы даже для броневых листов. Только Адмиралтейство этого Пятова обидело сильно. Так что ныне он вроде как не при деле и весь в долгах.
Зашел разговор о Фрезе. Рашет поморщился и смущенно отвел глаза. Пробурчал, что это не его епархия. Тут дело для Третьего отделения и жандармов… Честный он человек, этот неправильный немец Владимир Карлович. Настоящий инженер. Практик. Трудно ему будет в этом столичном гадючнике.
Зато о железных дорогах этот замечательный человек, настоящий фанатик металлургии, мог разговаривать бесконечно. Что называется, зацепились языками. Вскоре в ход пошли карты, которые подверглись безжалостной порче: дорога несколько раз меняла маршрут. Рассматривались и отвергались варианты. Спорили до хрипоты, до коньяку, до того, что заглядывали напуганные шумом адъютанты. Несколько раз…
Расстались, смею надеяться, друзьями.
Ах да, чуть не забыл. В длинном коридоре Минфина меня перехватил управляющий общей канцелярией министерства статский советник Дмитрий Фомич Кобеко. Оттянул в широкую нишу у окна и ну гундеть…
Общий смысл высказываемых претензий был в том, что мы с отцом, такие-сякие, не догадались сделать фирмочку-подставку для перепродажи наших с ним канцелярских принадлежностей. Такую, чтобы фамилия Лерхе только в уставах отображалась. А то, «вот какая незадача», военные и кабинетские уже давным-давно в скоросшивалках дела водят, а несчастные финансисты вынуждены по старинке картонки нитками сшивать.
Пришлось пообещать немедленно, то есть в ближайшее же время, исправить досадное недоразумение. И еще умудриться не рассмеяться этому, видно, неплохому человеку в лицо. А вот потом, уже в карете по дороге домой, вспомнив этот эпизод похода на Мойку, в здание Генерального штаба, задумался всерьез. Просто Герочка с присущей ему непосредственностью брякнул что-то вроде: «Мраморному дворцу мы с тобой нравимся куда больше, чем Зимнему».
Никто не делал секрета из того, что большую часть штата Минфина составляли протеже великого князя Константина Николаевича. Как и из того, что громоздкое здание на Фонтанке – Министерство внутренних