Будь моей ведьмой. Елена Звёздная
всегда нравился. Потому что иногда все запреты рушатся и ты узнаешь о себе то, что не хотела бы знать никогда.
– Пусти! – потребовала у Стужева. – Пойду опять самоубийство инсценировать, теперь и повод есть, разочарование в самой себе называется!
И оказалась вновь прижата к стене, а злой внук Кощея вдруг как заорет:
– Зачем ты это сделала?!
Рванувшись, получила увеличение давления на пару жэ, лишившее даже надежды пошевелиться, разозлилась и прошипела:
– Сделала что?
– Прыгнула, – судя по взгляду, кто-то конкретно приходил в ярость. – Какого черта ты это сделала, Ильева?
Мне нечего было сказать ему на это, но Князю моих слов и не потребовалось.
– Яга, да? – догадался он. – Та лужа, в которую ты пялилась с бледным видом, а потом типа вся гордая пошла мне покоряться. Так дело было?!
И взгляд у него такой стал, что мне вдруг сразу эпитафия по случаю смерти старшей Яги представилась, и как-то уже совсем нервно я выдала:
– А может, мне просто жить не хотелось!
И получила взбешенный рев:
– Я тебя сам убью, Марго!
И у Стужева тормоза отказали окончательно. Схватив меня за талию, он вдруг впечатал в стену и, продолжая удерживать на уровне своего лица, заорал:
– Я убью тебя, ведьма рыжая! Заноза! Зарраза бессердечная! КАК ТЫ МОГЛА?! – Он тряхнул меня и, вновь впечатав в стену, прорычал: – Как ты могла, Марго?! КАК ТЫ МОГЛА?!
Если бы не слова Кощея, если бы не весь этот ужас с шестью ведьмами, я бы никогда так не сказала, а так…
– От ненависти до любви, Коша, – злорадно и язвительно протянула. – Вот ты влюбишься, я тебя подставлю, брошу и, таким образом, будет у меня собственный ручной Кощей!
Князь замер. Застыл удерживающим меня изваянием. Затем отпустил, позволяя соскользнуть по стене вниз, и, глядя в мои глаза, произнес:
– За свои слова, Маргош, придется ответить.
– А это не мои слова, Сашунечка! – прошипела я. – Твои, дословно!
«Вот сейчас точно убьет», – мелькнула запоздалая мысль, и лицо у Стужева было такое, как у Ганнибала Лектора, если бы у него паштет из печенки любимого врага отняли, но… внезапно Князь перевел взгляд ниже, уставился на мои приоткрытые с перепугу губы…
Секунда… вторая… третья…
И тихое, едва слышное:
– Выходи за меня.
Если бы у меня была книга, она выпала бы повторно, а так просто бессильно опустились пытающиеся его оттолкнуть руки, а глаза, округлившись, потрясенно смотрели на Стужева. Стужева, который еще тише добавил:
– Пожалуйста.
Где-то там кто-то упал в обморок, где-то здесь я, сглотнув, продолжала потрясенно смотреть на Стужева.
– Ну?! – потребовал моей реакции Алекс. – Я жду твой положительный ответ.
И серые глаза вновь вернулись ко взгляду в мои прифигевшие. И смотрел Александр мрачно, решительно и зло. И да – ждал положительный ответ. Сглотнув повторно, я шепотом спросила:
– А если… нет?
– Убью!
И взгляд такой… решительный.
– То есть я должна