Все повести и эссе. Виктор Пелевин
Что такое сука? – спросил Шестипалый.
– Это способ обращения к одной из стихий, – ответил Затворник. – Собственного смысла это слово не имеет.
– А к какой стихии он обращается? – спросил Шестипалый.
– Сейчас увидим, – сказал Затворник.
Пока Затворник произносил эти слова, бог вырвался из удерживавших его рук, кинулся к стене, сорвал красный баллон огнетушителя и метнул его в сидящих на подоконнике – он это сделал так быстро, что никто не сумел ему помешать, а Затворник с Шестипалым еле успели взлететь в разные стороны.
Раздался звон и грохот. Огнетушитель, пробив окно, исчез, и в помещение ворвалась волна свежего воздуха – только после этого стало понятно, как там воняло. Сделалось неправдоподобно светло.
– Летим! – заорал Затворник, потеряв вдруг всю свою невозмутимость. – Живо! Вперед!
И, отлетев подальше от окна, он разогнался, сложил крылья и исчез в луче желтого горячего света, бившего из дыры в крашеном стекле, откуда дул ветер и доносились новые, незнакомые звуки.
Шестипалый, разгоняясь, понесся по кругу. Последний раз внизу мелькнул восьмиугольный контейнер, залитый кровью стол и размахивающие руками боги – сложив крылья, он со свистом пронесся сквозь дыру.
Сначала он на секунду ослеп – так ярок был свет. Потом его глаза привыкли, и он увидел впереди и вверху круг желто-белого огня такой яркости, что смотреть на него даже краем глаза было невозможно. Еще выше виднелась темная точка – это был Затворник. Он разворачивался, чтобы Шестипалый мог его догнать, и скоро они уже летели рядом.
Шестипалый оглянулся – далеко внизу осталось огромное и уродливое серое здание, на котором было всего несколько закрашенных масляной краской окон. Одно из них было разбито. Все вокруг было таких чистых и ярких цветов, что Шестипалый, чтобы не сойти с ума, стал смотреть вверх.
Лететь было удивительно легко – сил на это уходило не больше, чем на ходьбу. Они поднимались выше и выше, и скоро все внизу стало просто разноцветными квадратиками и пятнами.
Шестипалый повернул голову к Затворнику.
– Куда? – прокричал он.
– На юг, – коротко ответил Затворник.
– А что это? – спросил Шестипалый.
– Не знаю, – ответил Затворник, – но это вон там.
И он махнул крылом в сторону огромного сверкающего круга, только по цвету напоминавшего то, что они когда-то называли светилами.
Проблема верволка в средней полосе
На какую-то секунду Саше показалось, что уж этот-то мятый «ЗИЛ» остановится – такая это была старая, дребезжащая, созревшая для автомобильного кладбища машина, что по тому же закону, по которому в стариках и старухах, бывших раньше людьми грубыми и неотзывчивыми, перед смертью просыпаются внимание и услужливость, – по тому же закону, только отнесенному к миру автомобилей, она должна была остановиться. Но ничего подобного – с пьяной старческой наглостью звякая подвешенным у бензобака ведром, «ЗИЛ» протарахтел мимо, напряженно въехал на пригорок,