Ричард Длинные Руки – монарх. Гай Юлий Орловский
что они не правы, яви чудо, заставь реки течь вспять!» Прогремел гром, реки потекли вспять, но толкователи лишь пожали плечами, дескать, а при чем тут реки, это не доказательство. Снова спорили, доказывали, нашли еще варианты, наконец старший снова вскричал: «Господи, покажи и что они ошибаются, заставь дождь пойти из земли»! Блеснула молния, прогремел гром, прямо из земли ударили струи дождя и пошли падать в небо.
Отец Дитрих спросил с интересом:
– И тогда не поверили?
– И это не убедило толкователей Библии, – сказал я, – дескать, и такое возможно, подумаешь! Старейшина вскричал в отчаянии: «Господи, ну скажи же им, что ты сказал именно так, как записано, а совсем не то, что они тут твердят!»
Отец Дитрих хмыкнул.
– И что?
– В небе раздвинулись тучи, – сказал я, – и могучий голос прогрохотал сверху: «Это я, ваш Творец подтверждаю, что именно так я и сказал!» На что толкователи только пожали плечами, а один поднял голову к небу и возразил: «Ты дал нам законы, а толковать их – наше дело!»
Отец Дитрих рассмеялся, но прозвучало это горько.
– Ну да, если бы Господь жил на земле, люди каждый бы день били в его доме окна… Кажется, догадываюсь, сын мой, зачем ты рассказал мне эту притчу. Но это очень опасная дорога.
– Господь дал нам не только законы, – напомнил я. – Но и свободу воли, чтобы мы могли толковать их применительно к. Иначе вымерли бы даже с самыми лучшими законами!
Он покачал головой.
– Подумай хорошенько.
– Отец Дитрих, – сказал я наигранно бодро, – вы меня пугаете. Неужто я пру не по той дороге?
– По той, – ответил он, но голос прозвучал тревожно, – но твоя особенность в том, что можешь с одинаковой легкостью пойти как по одной, так и по другой.
Я поклонился.
– Отец Дитрих, не буду отрывать вас от дел…
Он перекрестил меня.
– Иди с Богом, сын мой, и неси тяжкую ношу дальше. Господь никого не нагрузит больше, чем тот может вынести.
Глава 4
Я заканчивал большой круг вокруг холма, прикидывая, откуда может прийти опасность, когда за спиной простучали быстро приближающиеся конские копыта.
Немолодой рыцарь с серьезным суровым лицом круто осадил коня, едва я повернулся к нему.
– Ваше Величество, – прокричал он. – Барон Гастон Келляве к вашим услугам. Поставлен охранять этот холм и ту штуку, которые вы водрузили. У меня вот там шатер, Ваше Величество! Он в полном вашем распоряжении, а я переночую у костра с солдатами.
– Барону не к лицу ночевать с солдатами, – обронил я.
– Это мои люди, Ваше Величество, – возразил он с некоторой гордыней. – И, думаю, там есть и достойнее меня.
– Хорошо сказано, – заметил я, лицо рыцаря нравилось, открытое и честное. – Барон, не беспокойтесь. Я просто волнуюсь за этот маяк…
– Это будет маяк, Ваше Величество?
– Да, – ответил я, – но ночевать некогда, я сейчас же отправлюсь обратно.
Он взглянул на небо.
– Надвигается ночь, –