Генетический дрейф. Вадим Денисов
на подходящую Лилит. Вот уж не ожидал!
– Господи, Лилит, что ты тут делаешь?!
– Привет, Гош. Коктейль будешь? Холодильники пока работают.
Это сюрреализм какой-то. Коктейль… Никак не подходит это релаксирующее слово к окружающему бардаку. Глаза у девки красные, губы опухли, наревелась досыта.
– Ты серьёзно про коктейль? А чего не ушла? Спряталась?
– В самое тёмное место! Как в детстве пряталась в спальне от великана. – Лилит быстро кивнула два раза и нервно хихикнула. – Мне некуда идти. Так принести? Для мохито всё готово. И фраппе можно сделать.
– Давай мохито! Покрепче. И фраппе тоже.
– Два?
– А давай всего по два.
Девушка ушла, а я, покачав вслед качающимся бёдрам головой – какие-то дикие ситуации начинаются! – вновь обратил свой взор на поле.
Боинг «Аир Берлин» буксируют от терминала.
Что-то там неспокойно как-то… Жаль, бинокля нет. Нездоровая обстановка на поле. Полицейская машина мигает сигналами, толпа стоит, волнуется. Ну да, догадаться несложно: всех немцев, желающих улететь с умирающего курорта на родину, борт взять просто не может. Поэтому народ ломится волной – какие там билеты, у кого локти острей, тот и влезет! Хорошо, что я в эту драку не полез.
А вот и второй самолёт, это уже «Эгейские авиалинии»! И тоже вокруг бурлит. Во там сейчас беспредел творится! Вторая полицейская машина подъехала, усмирять будут. Из подошедших друг за другом больших синих автобусов прямо на поле перед «эгейцем» вывалилась новая толпа потенциальных пассажиров, броуновское движение чёрных точек вокруг греческого самолёта усилилось.
– Гош, коктейли и фраппе.
– Спасибо, родная! Сколько с меня?
– Брось… Кого сейчас интересует деньги? Вон их сколько валяется кругом, – Лилит неопределённо махнула рукой.
Девочка права. Какие деньги, зачем они нужны?
– И всё-таки, чего не убежала?
Лилит присела рядом, подтянув один мохито к себе.
– Смотри, люди улетают с острова… Те, кто выжил. Как думаешь, Гош, много выживших?
– Думаю, что совсем немного. Очень немного, – ответил я честно. – Иначе бы мы их уже увидели и услышали. Да и по косвенным признакам. Службы не работают, машины не ездят.
Девчонка согласно качнула накладными ресницами.
– Не уехала, потому что я албанка, а не гречанка. Зачем мне оставаться в Канони или в Керкире? Домой хочу, к родным.
– Туда? – понимающе спросил я, кивнув на синеющие вдали силуэты дальних гор, что хребтом тянулись вдоль берега на противоположной стороне пролива. – Так ведь и в Албании немногим лучше.
– Там родня, знакомые, там родина. Нет, ты немного не в ту сторону показываешь, – заулыбалась Лилит. – Это ещё греческий берег, Албания левей, вон в той стороне, её видно с побережья северной части Корфу.
– Да я знаю, видел ваш берег, – молвил я, вспомнив водафонские эсэмэски: «Добро пожаловать в Албанию!» – А здесь чего ждёшь?
– Друг