Мик Джаггер. Филип Норман
на учебу, и я надеюсь, что вы найдете возможность его принять».
Директор вовсе не приукрашивал, однако этого письма хватило. По результатам двух экзаменов повышенного уровня Майку предложили поступить в Лондонскую школу экономики и осенью 1961-го взять курс бакалавриата. Он согласился, хоть и без восторга. «Я хотел заниматься гуманитарными предметами, но считал, что должен заняться наукой, – рассказывал он. – Мне казалось, экономика – это где-то посредине».
В то время абитуриентам британских университетов не приходилось влезать в долги к государству, чтобы оплатить обучение, – они, по сути, автоматически получали гранты от органов местного управления образования. Совет графства Кент выделил Майку £350 ежегодно – во времена почти нулевой инфляции этого с головой хватало на три года обучения, особенно если он живет дома и каждый день поездом катается в крошечный студгородок ЛШЭ на Хафтон-стрит, возле Кингзуэй. Однако же в долгие каникулы между окончанием школы и началом занятий не помешало бы подзаработать. Его выбор любопытным образом проливает свет на якобы прожженного эгоиста: ясно, что по крайней мере до конца отрочества он был добр и альтруистичен, весь в отца.
В то лето он несколько недель проработал санитаром в местной психиатрической лечебнице. Не в Стоун-хаусе – это было бы слишком красиво, – а в больнице Бексли, не менее мрачной, громоздкой викторианской постройке, которую местные называли «Деревня на пустоши», поскольку до недавнего времени в интересах тотальной сегрегации на территории ее действовала полноценная ферма. Зарабатывал он £4,50 в неделю – неплохо по тем временам, хотя, конечно, он мог бы выбрать занятие полегче, и физически и эмоционально. Пациенты и сотрудники вспоминали, что он был неизменно заботлив и жизнерадостен. Сам он считал, что эта работа преподала ему бесценный урок человеческой психологии.
И в Бексли же, по его рассказам, он потерял невинность – с медсестрой, в тесном чулане, в краткую паузу между перевозкой каталок и разносом пищи; трудно вообразить обстановку, менее похожую на роскошные гостиничные номера будущего.
В 1961 году престиж Лондонской школы экономики лишь немногим уступал Оксфорду и Кембриджу. ЛШЭ основали Джордж Бернард Шоу и фабианцы Беатрис и Сидни Уэбб[47], школа была самостоятельным факультетом Лондонского университета, а среди преподавателей числились философ-пацифист Бертран Рассел и экономист Джон Мейнард Кейнс. В списке знаменитых выпускников – лейбористский канцлер казначейства Хью Долтон, журналист-полемист Бернард Левин[48], только избранный президент Соединенных Штатов Джон Ф. Кеннеди и его брат (генеральный прокурор) Роберт.
Долгое время ЛШЭ оставалась самым политизированным британским вузом, в основном под крылом у правого крыла, хотя студенты и младшие преподаватели все больше радикализовались. До закипания этого котла молодежного недовольства оставалось еще полдесятилетия, но студенты
Сидни Джеймс Уэбб, 1-й барон Пассфилд (1859–1947) – британский экономист-социалист; Беатрис Уэбб (Марта Беатрис Уэбб, в девичестве Поттер, 1858–1943) – его жена, английский социолог и экономист-социалист. Оба участвовали в создании Фабианского общества (1884) – социалистической организации, которая пропагандировала развитие социализма через постепенные реформы и эволюцию, в противоположность революционным методам.
Генри Бернард Левин (1928–2004) – английский журналист и писатель, с 1970 г. – постоянный колумнист «Таймс»; закончил ЛШЭ в 1952 г.