Колдун Игнат и люди (сборник). Виктор Пелевин
определения исконно русского понятия до сих пор используется иностранное слово. Я бы предложил слово «верволк» – русский корень указывает на происхождение феномена, а романоязычная приставка помещает его в общеевропейский культурный контекст».
– Уж по этой-то последней фразе, – заключил вожак, – окончательно ясно, что отзывчивый и добрый Николай Петрович и неизвестный житель Конькова – одна и та же морда.
Несколько секунд стояла тишина. Вожак отбросил бумагу и посмотрел на Николая.
– Ведь они приедут, – сказал он с грустью. – Они такие идиоты, что могут. Может, они уже были бы здесь, не попади это письмо к Ивану. Но ты и в другие журналы, верно, послал?
Николай хлопнул лапой по пыли:
– Слушайте, к чему вся эта болтовня? Я делаю то, что считаю нужным, переубеждать меня не стоит, а ваше общество, признаться, не очень мне нравится. И давайте на этом простимся.
Он приподнял брюхо с земли, собираясь встать.
– Подожди. Не торопись. Печально, но, похоже, твой волшебный танец на помойке на этот раз прервется.
– Что это значит? – подняв уши, спросил Николай.
– А то, что у мыльных пузырей есть свойство лопаться. Мы не можем тебя убить, ты прав, – но посмотри на него. – Вожак показал лапой на Сашу.
– Я его не знаю, – тявкнул Николай. Его глаза опустились на Сашину тень.
Саша тоже посмотрел вниз и оторопел: тени всех остальных были человеческими, а его собственная – волчьей.
– Это новичок. Он может занять твое номинальное место в стае. Если победит тебя. Ну как?
Последний вопрос вожака явно передразнивал характерный вой Николая.
– А ты, оказывается, знаток древних законов, – ответил Николай, стараясь рычать иронично.
– Как и ты. Разве не ими ты собираешься приторговывать? Только ты не умен. Кто тебе за это заплатит? Большая часть того, что мы знаем, никому не нужна.
– Есть еще меньшая часть, – пробормотал Николай, ощупывая круг глазами. Выхода не было – круг был замкнут.
Саша наконец понял смысл происходящего. Ему предстояло драться с этим жирным старым волком.
«Но ведь я здесь случайно, – подумал он. – Я не слышал никакого зова и даже не знаю, что это такое!»
Он посмотрел по сторонам – все глаза были направлены на него.
«Может, сказать всю правду? Вдруг отпустят…»
Он вспомнил свое превращение, потом – как они мчались по ночному лесу и дороге – ничего прекраснее он не испытывал в жизни. «Ты просто самозванец. У тебя нет ни одного шанса», – проговорил чей-то знакомый голос в его голове. А другой голос – вожака – сказал в ту же секунду:
– Саша, это твой шанс.
Он собирался открыть пасть и во всем признаться, но его лапы сами собой шагнули вперед, и он услышал хриплый от волнения лай:
– Я готов.
Он понял, что сам сказал это, и сразу успокоился. Волчья часть его существа приняла на себя управление его действиями, он больше ни в