Притяжение космоса. Валерий Шаров
цитаты, крупно начертанные на отдельных листах. Первыми были слова Циолковского: «Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка. За ними следует научный расчёт. И уже в конце концов исполнение венчает мысль». Вслед за ними шла цитата из Брэдбери: «Фантазия – это мечта, а мечта – это сильнейший стимул. Именно поэтому люди сумели овладеть огнём, создать орудия труда и начертать петроглифы. Фантастика – это эстетика будущего, ощущение и предвосхищение будущего». Также передо мной оказалась схема взаимоотношения литературных жанров и схема появления различных литературных произведений древности от Гомера до Лукиана, озаглавленная цитатой из «Одиссеи» Гомера «Жажда вечная неба коснуться». Затем – не менее наглядные и подробные характеристики отдельных писателей с разбором их произведений на фантастические космические темы: Плутарха из Херонеи и Лукиана из Самосаты, француза де Бержерака и англичанина Годвина, немца Кеплера и русских писателей Левшина, Богданова, Циолковского. Отдельные листы были посвящены хронологии становления научной фантастики: от американца Эдгара По и француза Жюля Верна до англичанина Герберта Уэллса и русского Александра Богданова. Особо глубокого разбора на нескольких листах в коробочке Газенко удостоился Константин Циолковский и его главное фантастическое произведение «Вне Земли». Присутствовали в ней и более близкие к современности фантасты – американцы Эдгар Берроуз, Мак Рейнолдс и Карл Саган – оттисками обложек их книг. Причём все эти цветные иллюстрации выполнены были не на бумаге, а на плотной прозрачной кальке, под которую подкладывался чистый белый лист.
Забегая вперёд, скажу, что эта коробочка стала центром нашей работы, поскольку в ней тезисно и хронологически была сформулирована концепция грядущего труда. Уже она одна, на протяжении многих лет собираемая Олегом Газенко коробочка эта, явилась бы несравненным вкладом учёного в нашу совместную работу, в которой мне оставалось лишь прочитать энное количество произведений, осмыслить всё и написать друг за другом несколько очерков. Но мой соавтор самым активным образом участвовал и в обсуждении общего плана работы, и в разработке очередного очерка, и в редактуре его после написания. То есть был настоящим, полноценным и бесценным моим соавтором!
Просматривая первые тексты, записи и с любовью составленные красочные таблицы Олега Георгиевича, которые он выложил передо мной из этой коробочки, я каким-то шестым чувством ощутил важность происходящего. Осознал далеко тянущиеся от него нити. Но, заворожённый очень спокойным тоном моего собеседника и верный профессиональному подходу, который всегда требовал от меня максимально детального ознакомления с любой новой темой, даже самой интригующей, не стал торопиться.
– Да, Олег Георгиевич, мне это интересно, – ответил я ему через несколько минут, – но мне надо взять с собой ваши материалы и дома в спокойной обстановке более подробно ознакомиться с ними.
– Конечно, конечно. Берите