Князь Сигасы. Николай Степанов
молодой человек, скорее всего, приходится родней князю, но не является его прямым потомком.
– Почему, откуда это известно?
– Есть и другие приметы.
– Что еще за приметы? Почему я о них ничего не знаю?
– Такова была воля покойного князя. Ты его осуждаешь?
– Прошу прощения. – Коротышка жестом приказал парню вернуться.
И тут я понял, на кого похож тот Сарин. На меня!!! Причем больше, чем родная сестра.
– Приступим к следующему претенденту. Его представляет вдова думского боярина Карча, точнее, ее поверенный, граф де Плинсаг.
– Господа, – заговорил крупный вельможа. – Покинувший нас безвременно Карч перед смертью сообщил моей сестре о человеке, которого мне удалось найти совсем недавно. Если бы сие пожелание не являлось последней волей умершего, давно бы забросил поиски. Ведь я даже не понимал, кого ищу. Но, увидев, сразу понял. И пусть у него нет родинки на затылке, и глаза не карие, но мне этот парень показался схожим с ранними портретами Донгурса.
Граф обернулся, и к нему направился крупный брюнет. Парня я мог видеть лишь со спины, а вот Плинсага разглядеть успел. Слегка вьющиеся русые волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Густые брови над глубоко посаженными темными глазами, аристократический прямой нос, тонкая полоска плотно сжатых губ, мощный гладко выбритый подбородок, родинка на правом виске…
Я точно видел этого человека раньше. Когда и где? Почему-то мне показалось важным вспомнить. Странно. Обычно ничего не забываю, а тут… Неужели разумнику действительно удалось что-то сотворить с мозгами? Попадись он мне…
Вспомнил! Во время службы курьером. Вместе с командиром он заходил в помещение, где нас обучали премудростям почтовой службы. В комнате находилось двенадцать учеников, но этот тип с минуту пристально изучал именно мою ничем не примечательную физиономию. А через пару дней новичка Сарина отправили в Цеским к очень большим неприятностям. Полагаю, сегодня они окажутся не меньше.
Пока рылся в воспоминаниях, речь зашла о цвете глаз претендента. Большинство вельмож считали, что сын князя не мог быть синеоким. Спор разрешил боярин, стоявший в центре комнаты.
– Донгурс стал кареглазым после магического удара двадцать лет назад, – произнес он. – Его отпрыски в большинстве своем наследовали цвет, данный отцу при рождении.
– А родинка? Тоже обман? – недовольно выкрикнул Карун.
– Не совсем, – ответил центровой. – В роду Донгурса у каждого синеглазого мужчины имелось родимое пятно под мышкой.
– Слева или справа? – спросил кто-то из бояр.
– А вот об этом даже я не знал, – прошептал помощник окружного боярина.
– Справа, – сообщил осведомленный вельможа.
Я снова окинул взглядом претендента. Судя по фигуре, он явно не крестьянским трудом зарабатывал на хлеб, впрочем, и на ремесленника похож не был. Скорее воин.
– Интересно, есть ли у нового претендента такая отметина? – не унимался коротышка.
– Извините, господа,