WikiLeaks изнутри. Даниэль Домшайт-Берг
двигался очень энергично и непринужденно, большими шагами. Когда он шел по лестнице, половицы дрожали. Есть такие люди, которые каждым шагом словно проверяют пол на прочность. Он любил, например, разбежаться, прыгнуть и потом проскользить в своих стоптанных «Кэмелах» по только что натертому полу. Или мог съехать по лестничным перилам, чуть ли не перекувырнувшись внизу. Ну, мне и самому нравились такие штуки.
В первый раз мы встретились на втором этаже конгресс-центра, у круговой лестницы. В тот день пришло невероятно много народу. Внизу у касс опоздавшие умоляли их тоже пропустить. Был побит рекорд в 3000 посетителей, и эта шумная толпа заполонила коридоры конгресс-центра. Можно было пятнадцать минут стоять в пробке, чтобы пройти метров двадцать. Но у нас наверху было чуть спокойней. Слева от лестницы стоял белый кожаный диван, с которого открывался вид на Александерплац. Он и стал нашим опорным пунктом на ближайшие дни. Когда один из нас шел в туалет или купить еды, другой сторожил вещи и место. В ответ на выжидающие взгляды прочих уставших посетителей я только зубы скалил.
Вначале мы говорили часами. А потом просто сидели рядом: Джулиан с головой уходил в компьютер, и я следовал его примеру.
Не знаю, на что Джулиан рассчитывал, собираясь в Берлин. Мне совсем не понравилась подвальная комната, которую отвели для нашей презентации. По счастью, она оказалась маленькой. На доклад пришло не больше двадцати человек, причем меня особенно огорчило, что не было ни одного знакомого лица из клуба. Я не понимал, почему никто не заинтересовался идеей WL.
Я сидел справа впереди, слушая, как Джулиан рассказывает про WikiLeaks со своим симпатичным австралийским акцентом. Он был одет так же, как в первый день. Правда, сразившая меня белая рубашка выглядела уже не столь безупречно.
Может, Джулиана и разочаровало то, что он привлек в подвал так мало народа, но виду он не подал.
Он говорил сорок пять минут, а когда потом три человека начали о чем-то его расспрашивать, терпеливо отвечал.
Мне было немного жаль его. Вдобавок он сам платил за дорогу. Когда я оглядывался на публику, то видел, что лица у слушателей какие-то растерянные.
Позже его доклады стали гораздо более наглядными, со множеством примеров, а тот рассказ был еще очень абстрактным. Джулиан агитировал людей без устали. WikiLeaks мало кто знал, и нас часто путали с Википедией. В течение следующих месяцев мы рассказывали о проекте каждому, кто готов был уделить нам хоть пару минут. Считали, что трое – уже аудитория. Сейчас о нас знает весь мир. Но тогда на счету был каждый новый человек.
Когда те три слушателя выяснили все, что хотели, Джулиан собрал вещи, вернулся к белому дивану и углубился в работу.
Лишь позже я узнал, что Джулиан успел капитально поругаться с организаторами и поссориться со многими моими знакомыми. Клуб, ставший к тому моменту без преувеличения моей социальной родиной, еще долгое время после нашего выступления относился к WL довольно скептично. Я ломал голову: почему?
Выступление