Здесь слишком жарко (сборник). Влад Ривлин
покоем и ароматом цветущей липы. Больше он никогда не впустит в свою жизнь семейные раздоры, работу на износ, бесконечную гонку за лишним шекелем…
Пускай жизнь не слишком ему удалась, но этот клочок земли, оплаченный собственной кровью, он не отдаст никому!
Решив так, он сразу же принялся за дело.
Первым делом после вселения Марк очистил пятачок перед домом от всего накопившегося здесь за долгие годы мусора. Работы было много – участок вроде бы крохотный, а мусора на нем собралось столько, что поначалу ему казалось, что здесь лишь мусорили с момента образования государства и никогда не убирали. Это была еще одна характерная особенность этого места – весь мелкий мусор соседи с верхних этажей выбрасывали прямо из окна.
Очистив пятачок перед домом, Марк заказал в теплице специальную землю, в которой уже все есть: и необходимые удобрения, и специальный состав от жуков и змей, а затем поехал в теплицу выбирать деревья. Он решил посадить гранат, маслину и кактусы – все то, что он больше всего любил. На этом крохотном пятачке всему найдется место.
Соседям его затея не понравилась. Он вообще сразу им не понравился. Они привыкли чувствовать себя здесь хозяевами. Многие из них родились и выросли в этих домах, знали друг друга с детства и чувствовали себя здесь хозяевами. А Марк был для них чужаком, одним из тех гоев, которых завезли сюда неизвестно для чего, и теперь они жрут тут свою свинину, пьют водку и, что хуже всего, пытаются установить на их земле свои порядки.
«Пусть все они знают, что этого никогда не будет! Это наша земля, на которой жили наши родители и теперь живем мы. Пустили вас – живите себе, а не нравится, так убирайтесь к себе обратно!» – Примерно так рассуждали соседи.
Поначалу они смотрели на Марка с любопытством и пытались завязать с ним разговор. После нейтрального приветствия «Что слышно?» они пытались расспросить его о семье и детях. Но Марк на их вопросы отвечал неохотно, односложно и сухо, дабы исключить все дальнейшее общение. И чем больше они пытались его разговорить, тем сильнее он от них отгораживался.
Непонимание питало враждебность. Русские алкоголики или наркоманы были понятны местным аборигенам, и они к ним привыкли и где-то иногда даже сочувствовали. А вот Марк был им непонятен – странный, нелюдимый, живущий в каких-то своих представлениях. Он никак не вписывался в их мир, и это порождало настороженную враждебность соседей.
То ли по привычке, то ли в качестве мести за неуважение к общественности, подростки усаживались прямо около его двери, курили, грызли семечки и шумно общались.
Марк не стал с ними ссориться по этой причине, а вместо этого забетонировал входную дверь, сделав продолжение стены в подъезде, а вход в квартиру сделал со стороны садика.
Но соседи не унимались. Дети повадились играть в футбол только на его участке. Связываться с ними было бы себе дороже, но Марк и здесь нашел выход. Однажды утром около его дома остановилась машина, из которой