Наследник Петра. Кандидатский минимум. Андрей Величко
нужны химики, а не адепты теории флогистона, подытожил свои рассуждения император. Значит, и готовить их придется мне. По крайней мере, самых первых. Какой бы псевдоним выбрать?»
Поначалу Сергею захотелось предстать перед студентами в образе Карла Иеронима фон Мюнхгаузена, но вскоре он вынужден был признать, что, несмотря на всю привлекательность данного имени, в конкретном случае оно не подходит. Его носитель – явный немец, что само по себе не очень хорошо. Кроме того, к такому персонажу кто-нибудь может обратиться по-немецки, и что тогда? Ответ «их бин кранк» подходит далеко не во всех случаях, а в своей способности выдать что-то иное Новицкий сомневался, и вполне оправданно.
Результатом глубоких раздумий стало то, что Сергей решил принять имя Козьма Петрович Прутков. Тем более что афоризмов он помнил немало, а склад химреактивов все равно придется организовывать, так почему бы не назвать его Пробирной Палатой?
Место для будущего университета император уже присмотрел. Ведь после ссылки Ивана и Василия Долгоруковых в казну перешло их имение Горенки, вполне пригодное на роль рассадника знаний. Оно было удобно расположено – не настолько далеко от Москвы, чтобы путь туда представлял какую-то трудность, но и не в ней самой, благодаря чему будет нетрудно обеспечить пропускной режим на довольно большой территории. В двадцать первом веке это место называлось Горенским лесопарком, что в городе Балашиха. Сергей уже послал туда небольшую команду – составить подробный план, прикинуть, какие здания для чего могут использоваться, что придется строить заново и где ставить забор, дабы по территории университета не шастали лишние. Кроме основной задачи имелась еще одна – поиск талантов. Все приближенные молодого царя знали – ему нужны люди, умеющие что-то делать хорошо. Рисовать, считать, вырезать по дереву, искать лечебные травы, дрессировать собак и так далее, вплоть до пения. Кстати, до Горенок осмотровая команда работала в Узком, голицынском загородном имении, перешедшем императору по завещанию Михаила Михайловича. И привезла оттуда молодого паренька, умеющего отлично перерисовывать. Именно так; рисовать пейзажи или портреты с натуры у него не очень получалось, а вот скопировать что угодно с плоскости на плоскость – это пожалуйста. В Узком он был учеником местного иконописца, оттого, наверное, его природные способности и развились столь однобоко, но Сергею как раз и нужны были именно такие.
Императорские покои в Лефортовском дворце состояли из четырех комнат, не считая, естественно, приемной, где сидел дежурный камердинер и стояли на посту два семеновца. Так вот, сразу за приемной располагался кабинет. Из кабинета можно было попасть в трапезную и спальню, а за ней находился маленький закуток площадью примерно десять квадратных метров, про который мало кто знал, а заходили туда до недавнего времени только Афанасий и Федор Ершовы. В этой