Девичий мирок. Элизабет Мид-Смит
первая ее и не любите, – оборвала ее Эстер.
Перчатка была брошена. Энни вскочила на ноги и осыпала Эстер целым потоком колкостей. Эстер тоже не стала себя сдерживать и заявила во всеуслышание, что любовь доказывается не словами, а действиями; и если бы Энни хорошо училась и не отступала от правил заведения, этим она выказала бы гораздо более любви начальнице, чем ничтожными знаками внимания. Эстер говорила правду, но слова ее были резки; они уязвили Энни до глубины души. Из красной она сделалась совершенно бледной, и на глазах ее выступили слезы.
– А ты жестока, – проговорила она сдавленным голосом и, откинув портьеру, вышла из владений Сесиль в общую залу.
Оставшиеся девочки долго молчали. Эстер старалась уверить себя в том, что она была права, говоря с Энни в таком тоне, но в глубине ее души шевелилась жалость к этой девочке, лицо которой вдруг исказилось страданием. Она, присмирев, сидела с чашкой в руках на трехногом стуле, потягивая остывший чай.
Сесиль Темпл первая нарушила молчание.
– Как ты могла! – с упреком сказала она. – Руководить поступками Энни совсем непросто, да и не так надо исправлять ее. Миссис Виллис было бы очень неприятно, если бы она слышала твои слова. Ты слишком беспощадна. Я бы не хотела показаться невежливой, но мне нужно уйти. Я пойду искать Энни.
– А я пойду к себе, – объявила мисс Рассел, вставая.
– Может быть, ты заглянешь ко мне вечером, после чая? – прибавила Сесиль, обернувшись к Эстер с приветливой улыбкой.
– Прости меня, – сказала Эстер, взглянув на подругу полными слез глазами. – Я совсем не хотела быть жестокой, но, право, смешно, что вы все так балуете эту девочку. Вероятно, за хорошеньким личиком не видны ее недостатки.
– Ты предубеждена против нее, Эстер, – кротко заметила Сесиль. – Ты сразу невзлюбила Энни. Не задерживай меня, я должна сейчас же найти ее. Боюсь, что твои слова наделали много вреда. Энни – особенная девочка. Если б ты знала все обстоятельства, то была бы к ней гораздо снисходительнее.
Она поспешно выбежала, а Эстер, оставшись в одиночестве, глубоко задумалась. Упрямая от природы, она вовсе не собиралась отступать от своего мнения, даже ради Сесиль Темпл. Тем не менее слова Сесиль произвели на нее впечатление.
Вечером, после чая, Сесиль вошла в свой «уголок» вместе с Энни. Обыкновенно бледное лицо девочки пылало, глаза горели. Она была чудо как хороша в эту минуту. Вся ее внешность выражала готовность на всякие проделки. Словом, девочка окончательно распоясалась. За чаем мадемуазель Перье беспрестанно покрикивала на нее по-французски. Энни тотчас же принимала вид кроткой овечки, но едва француженка опускала глаза, шалунья пускала в ход мимику, да так, что подруги с трудом сдерживали смех. Не раз она задорно взглядывала на Эстер, но, встретив ее взгляд, тотчас же напускала на себя показное равнодушие.
После чая Дора Рассел удивила всех своих одноклассниц. Она прямо подошла к Эстер и, взяв ее под руку, повела в свой «уголок».
– Должна сказать тебе, что я полностью согласна с твоим мнением