Стратегия Левиафана. Максим Кантор
общественный принцип, наложенный поверх принципа частного, даст возможность людям чувствовать себя единым народом.
Акции второй приватизации будут принадлежать бабушкам и таксистам, студентам и домохозяйкам – они будут знать, что символический труд работает и на них.
Таким образом труд снова станет всеобщим достоянием и вернет себе субстанцию культуры. Надо полагать, что со временем это ликвидирует символический характер труда и позволит вычеркнуть лишние нули – но не ценой войны. И труд, и высокий досуг – все общее. Народ един, человек состоит из многих людей.
Разумеется, экономист рассмеется: Бруту и Катону объяснят с цифрами в руках, что эффективность производства от такого распределения стократно снизится. Очевидно, что собственник не будет заинтересован в таком доходе, не будет стимула отдавать распоряжения по телефону и есть бифштексы на важных встречах. Прогресс отодвинется в невообразимо далекие времена и общество будет жить, буксуя.
Пожалуй, на Катона такой аргумент не подействует.
Он скажет: но общество и так живет не ради прогресса, а ради промежуточного продукта труда, ради сегодняшнего неравенства.
Он скажет: заботьтесь о справедливости – остальное приложится.
А если вы не считаете это главным, работник госбезопасности будет «трудиться на износ», пестуя промежуточный продукт труда – насилие и власть, а вовсе не право и свободу. И сочный кащей будет копить деньги, уверенный в том, что его частные накопления – суть гарантия общей свободы. И авангардист второго помета будет развлекать богатых клиентов, считая, что представляет свободное искусство. И мещане будут сравнивать свой персональный успех с нуждами народа и говорить, что народ не дорос до понимания подлинной свободы, которая в менеджменте и лакействе.
И это нравственное уродство будет выдаваться за цветущую цивилизацию – как то уже было в гниющей Римской империи.
Клопы
1.
Бойс и Ворхол высказались: «Отныне каждый – художник». О, смелые умы!
Они не сказали: «Каждый – миллиардер», хотя это еще приятнее слышать.
Авангардисты, которые лизали зад богачам, понимали разницу между финансами и манифестами. Поровну можно разделить только такую дрянь, как искусство, – самовыражайся! Вандализм даст людям искомое ощущение равенства. А капитал не трожь, это не для всех.
Перед встречей с миллиардером волнуешься: особенное существо! Художник отныне каждый, а миллиардер – не каждый.
Я пришел в бар раньше назначенного, заказал вина. Бармен наглый.
– Может быть, сначала назвать вам цену?
– Да, пожалуйста.
– Сорок фунтов осилите?
– За бутылку?
– За порцию.
– Дешевле есть?
– Вот – всего шестнадцать.
– За стакан вина?
– За семьдесят пять граммов. Плюс обслуживание. С вас тридцать фунтов.
– Обслуживание стоит четырнадцать фунтов?
– Вы