Стратегия Левиафана. Максим Кантор
капитала – во всяком случае, так казалось самому среднему классу. Появились прекраснодушные концепции, толкующие отношения обывателя и власти как партнерские. В самом деле: кто такие наши правители, как не менеджеры общего производства, акции которого у меня в кармане.
Только к середине девяностых вдруг стали замечать: пропасть между бедными и богатыми увеличилась. Так произошло оттого, что средний класс постепенно стал сдуваться. Воздух из среднего класса выпускали не разом, порциями. Социализм уже победили, нужда в среднем классе поубавилась, но он еще был нужен, этот пузырь, этот символ демократии: надо голосовать за войны, надо являть колониальным народам пример счастливой жизни в метрополии.
Сегодня средний класс сдулся, воздух выпустили разом. До слез обидно. Мы ведь имеем такие же права, как и наше начальство, так что же они с нами делают? У нас ведь акции общие! Полезли в карман, – а там воздух. И начальство ласково кивает обманутому среднему классу: действительно, у нас общие неприятности, мы тоже страдаем. Тут уж даже такой болван, как средний класс, догадался: страдают партнеры совсем по-разному. Выяснилось, что кроме акций у начальства были реальные капиталы, дворцы, оружие, власть, а у его партнера по бизнесу, у среднего класса, – только нарисованные бумажки. Ах, мы не замечали этого раньше!
Причем, поскольку беда случилась в странах, именующих себя демократическими, то у обывателя претензий быть не должно – он данное начальство сам выбрал. Вы что, к избирательным урнам не ходили? На себя и пеняйте.
Позвольте, говорит обыватель, вот этого типа я действительно выбирал, был грех. Но этих-то прохвостов я не выбирал. Ладно, за президента голосовал. Но за премьера, директора банка, председателя компании и генерального менеджера – за них-то я не голосовал, нет! Обыватель ярится. А ему в нос конституцию: демократия – это, брат, не сахар, а четко прописанные договоренности, которые ты изменить не можешь, а начальство может. Точно так же поступает и банк, беседуя с обкраденным вкладчиком. Вы здесь подписали? Ах, вы не заметили строчку петитом? В следующий раз умнее будете. А если не вы – вы-то, пожалуй, помрете, – то дети ваши будут умнее. Штука в том, что и дети умнее не будут. Разве стали мы умнее, оттого что историю России нам преподавали в школе? Так по-прежнему и делим начальство на хорошее и плохое, на тех, кто движет прогресс, и тех, кто ставит бюрократические препоны. Все выбираем – кого винить, а начальство – оно просто начальство. Среди них нет хороших и плохих, Левиафан имеет собственную мораль, недоступную обывателю.
Вот один журналист обвинил олигархов в черствости, а другой поправил: олигархи дело делают, а чиновники им мешают. Вот звонит богач журналисту: зачем меня ругаешь, я на благотворительность жертвую. И уж вовсе дик упрек одного журналиста другому: а ты вот, жертвуешь ли на бомжей? Олигарх от тебя отличается, как ты – от бомжа: ты не добился ничего в жизни, а богач талантлив!
До