Ремарк и миражи. Андрей Бондаренко
скромницы-пуританки, либо пёстро-стильные ветреницы…
Торгово-закупочная кампания была успешно завершена в шестнадцать десять.
– Кстати, а не пойти ли нам – прямо сейчас – в «Милонгу»? – предложила Инни. – Кушать очень-очень хочется. Пообедаем, а там и столичный репортёр подойдёт-подтянется…. Как считаешь?
– Согласен. Голод, как известно, не тётка…. Кстати, а почему сеньор Мюллер назначил нам встречу именно в «Милонге»? Не находишь это странным?
– Мы же договорились, что обсудим все накопившиеся странности и неувязки вечером. Не так ли? А договорённости, как известно, всегда следует неукоснительно соблюдать…
В «Милонге» было чуть душновато, но, вместе с тем, и очень уютно. Посетителей насчитывалось совсем немного. Порядка шестидесяти-семидесяти процентов посадочных мест – от их общего количества – было не занято. Седой сутулый тапёр лениво перебирал – длинными смуглыми пальцами – чёрно-белые клавиши старенького рояля, установленного на отдельном полукруглом подиуме.
А само обустройство бара, включая его общий дизайн и массивную мебель, мало чем отличалось от классических интерьеров среднестатистического ирландского паба. Ничего интересного и необычного, короче говоря.
На отдельном столике, стоящем почти у самого входа, располагался – на специальной подставке – фотопортрет пожилого мужчины: высокий морщинистый лоб, выпуклые надбровные дуги, задумчиво-мечтательные глаза, прямой породистый нос, узкие длинные губы, изломанные в печальной улыбке итальянского арлекина Пьеро, волевой подбородок.
Рядом с фотопортретом, на столешнице, лежала россыпь ярко-алых гвоздик. Именно – россыпь: цветы были разложены намеренно небрежно, без какого-либо стройного порядка.
– Эх, дедуля-дедуля, так и не успели мы с тобой потолковать по Душам, – остановившись возле столика с фотопортретом, негромко пробормотал Роберт. – Жаль.
– Конечно, жаль, – полушёпотом подтвердила Инэс. – Очень-очень-очень. До слёз…. Зато я теперь знаю, Робби, каким ты будешь в старости.
– И каким же?
– Очень интересным, симпатичным и импозантным стариканом. Ну, и мне, понятное дело, придётся соответствовать…. Милый, мы же договаривались, что грустить и печалиться об усопшем – будем чуть позже? После поимки подлого убийцы?
– Или же убийц, – машинально уточнил Роберт. – И совсем необязательно, что мы их поймаем. Возможно, просто уничтожим…. А вообще, да. Договаривались.
– Тогда пошли занимать столик…
К ним подошёл высокий седой метрдотель в чёрном мятом фраке и, отвесив вежливый полупоклон, что-то предупредительно забормотал по-испански.
– Сеньор, говорите, пожалуйста, на английском языке, – мягко улыбнувшись, попросила Инни. – Мой муж, к сожалению, не владеет испанским. Нехорошо, согласитесь, когда двое беседуют о чём-то, а третий их не понимает.
«Повезло тебе, братец, с женой», – одобрительно хмыкнув, прокомментировал рассудительный