Пикник у Висячей скалы. Джоан Линдси
работает на меня уже несколько лет, нет ни друзей, ни знакомых.
Ее книгу вместе с лайковыми перчатками уже обнаружили там, где она сидела, – их нашла Розамунд, одна из старших учениц. И миссис Эпплъярд, и полицейский сошлись на том, что учительница математики, хорошо «разбиравшаяся в своих цифрах», как сказал Бамфер, вполне могла сглупить и заблудиться. Правда, выразились они помягче: предположили, что даже Архимед, занятый мыслями о высших материях, мог сбиться с дороги. Юный полисмен записал все это, тяжело дыша и облизывая карандаш. (Позже, когда кратко опросили всех тех, кто вернулся в школу после пикника, несколько свидетелей, включая Мадемуазель, вспомнили, что мисс Макроу со страстью говорила о треугольниках и кратчайшем пути и даже предложила извозчику вернуться домой по другой, довольно неудобной дороге.)
Местная полиция уже организовала поиски в районе площадки для пикника и той части Скалы, на которую можно вскарабкаться. Самым непостижимым было то, что, как и сообщил мистер Хасси, не обнаружилось никаких следов за исключением примятого папоротника и пары кустов с оборванными листьями на нижних склонах. В понедельник, если до тех пор тайна не будет разгадана, из Гипсленда пришлют «черного следопыта»[10] и, по настоянию полковника Фитцхуберта, ищейку, для которой мисс Ламли подготовила несколько вещей, принадлежащих пропавшим девочкам. Местные жители, включая Майкла Фитцхуберта и Альберта Кранделла, уже помогали полиции тщательно прочесывать близлежащую территорию. В австралийском бушленде новости распространяются так же быстро, как и в городе, поэтому к вечеру воскресенья в радиусе пятидесяти миль от Висячей скалы не осталось дома, в котором за ужином не обсуждали бы таинственное исчезновение учениц. Как это обычно бывает, бескрайнее человеческое любопытство заставило тех, кто ничего не знал о случившемся ни из первых рук, ни понаслышке, высказываться наиболее экспрессивно, а подобные высказывания, известное дело, за ночь иногда превращаются в достоверные факты.
Если воскресенье пятнадцатого февраля стало кошмаром для колледжа, то понедельник шестнадцатого был еще хуже. День начался с того, что в шесть утра в дверь позвонил молодой репортер из мельбурнской газеты – у его велосипеда спустила шина. Повариха накормила его завтраком на кухне и отправила обратно в город на поезде без каких-либо новостей. Несчастный юноша был первым из множества других нежеланных посетителей. Массивная кедровая дверь, которую использовали только по торжественным случаям, открывалась и закрывалась с утра до ночи для разных визитеров; некоторые из них имели добрые намерения, других же, как гиен, привлекал запах крови и скандала. Никого из них в школу не пустили, даже викария из Маседона с его миниатюрной добродушной супругой – оба были смущены, но полны искреннего желания помочь в нелегкий час. Однако они, как и все остальные, получили резкий ответ на крыльце – «не принимают».
Еду привычно подавали с точностью до минуты, хотя большинство
В Австралии – туземцы, помогавшие полиции искать преступников, скрывавшихся в бушленде.