Ветер моих фантазий. Елена Юрьевна Свительская
цвета. Я никогда не говорила Лере, что лёд отливал ещё и рыжим – она так увидела и нарисовала – но… это было похоже. Почему-то мне казалось, что если бы тот мальчик раскрасил свой рисунок, то лёд должен был быть разноцветным… что лёд с лериного рисунка и с его картины могли быть похожи…
Я бежала в вуз, вдоволь насмотревшись и безбожно опаздывая.
Я бежала, задыхаясь, но не жалела.
Так бежала, так ушла в свои мысли о новой истории, что на кого-то налетела.
Мы, вскрикнув, упали по разные стороны дороги. Сели, обдирая ладони об асфальт. Мрачно посмотрели друг на друга.
Парень-азиат. Невысокий. Худой. Узкие плечи. Встрёпанные чёрные волосы. И… и негодующе смотрящие на меня чёрные, совсем чёрные глаза, выделявшиеся на непривычно бледном лице.
Инъэй-но Кэйдзи («Откровения Тени») – 1
Где-то на просторах японского интернета. Давно заброшенный дневник, застрявший в архиве – в разделе записей, замороженных за долгим молчанием хозяина.
15-я запись – 10 апреля 2007
Сегодня меня снова били одноклассники. Всё как всегда началось из-за ерунды.
Обеденный перерыв. Кто-то ушёл в столовку, кто-то – на улицу. Часть девушек сдвинули свои парты вместе, выставили в центр получившегося большого стола коробки с обэнто, булочки и пачки с йогуртом, соком и молоком. Трое парней трепались, выглядывая в окно. Обсуждали главную красавицу школы, видимо, прогуливающуюся под окнами в окружении стайки подруг. Спорили, кто в силах её соблазнить. Двое ставили деньги, все свои сбережения, третий – свой мотоцикл. Я тихо ел, сдвинув свою парту и стул подальше, с краю, у дальнего окна. Там открывался красивый вид на старую цветущую сакуру.
Я почему-то вспомнил другой год, когда тоже был апрель.
8 апреля на очередной Камбуцуэ, День рождения Будды, я тоже выступал с другими детьми. Тогда я был мелким. Тогда я ещё верил всему. И буддийским легендам, что Будда родился, когда его мать намеривалась переломить стебель цветка, и синтоистским идеям, что в 8 день 4 лунного месяца Бог полей спускался с гор – и люди встречали его с цветами.
В тот год я участвовал в Камбуцуэ. Вместе с другими детьми ходил в местный буддийский храм, поливал сладким чаем аматя установленный в нём маленький макет храма с украшенной цветами миниатюрной статуэткой Будды-младенца. Я танцевал вместе с другими детьми, пел с ними, вместе читал ритуальные песни. На мне была яркая одежда, в руках я нёс роскошный букет цветов.
Тогда я был счастлив. Тогда я верил всему. Я шёл вместе с другими детьми, мы были как одна команда.
Сейчас снова апрель. Но я один. Я смотрю на старую сакуру и радуюсь, что хотя бы она цветёт для всех, не разделяя людей. Она дарит свою красоту, не деля нас на плохих и хороших, бедных и богатых. От её красоты богатыми становимся все мы. Но лишь на краткий миг, пока она цветёт. Потом сакуровые лепестки облетают, покрывая землю белым и розовым снегом. Так мы теряем красоту. Её теряем все мы. В этом мы тоже равны, как и в возможности любоваться