Ветер моих фантазий. Елена Юрьевна Свительская

      Одеяло сползло, тихо шурша и поскрипывая, когда свалилось на пол. Мальчик, скрывавшийся под ним, осторожно ступил в сторону. Огляделся. В лаборатории включилась лишь одна лампа, при входе, когда они вошли. Тот мелкий, серый, освещающий кристалл. Но, хотя пришедший никогда не видел таких, он рассматривал его недолго. Чуть погодя, сделал робкий шаг в сторону. И ещё один. Чуть погодя ещё один.

      Он передвигался беззвучно. И вышел в коридор незамеченный.

      Заслышав тихое шуршание приближающихся роботов, подпрыгнул, прижимаясь ладонями к потолку. И так и провисел там, прилипнув кожей рук к светлой, шероховатой поверхности, пока оба робота – уборщик и повар – прошли снизу, на некотором расстоянии друг от друга. Не оставляя на поверхности следа.

      Новоприбывший сколько-то вглядывался в темноту – он хорошо в ней видел, чётко – и вслушивался. Убедившись, что роботы хозяина жилища ушли, отлепил ладони. И приземлился, ловко и бесшумно, не смотря на высоту в три человеческих роста. Если считать взрослых, здоровых мужчин.

      Какое-то время мальчик шёл в одном направлении. Потом почему-то остановился. Замер недоумённо. И вдруг пошёл в другом направлении. На лице его застыло озадаченное выражение, но ноги шли туда, в левый коридоре… в третий коридор. И будто его туда магнитом притягивало!

      Наконец он добрёл до большого помещения, погружённого в темноту. Вроде прихожей. Или, хм, склад запасной у хозяев? Но почему-то его никто не охранял. Светился чуть сбоку от второй половины куб ри-стекла лечебного отсека. Там, на операционном столе, лежал мальчик, неподвижно смотревший куда-то перед собой.

      Мальчик…

      Спутник учёного недоумённо приблизился, рассматривая неподвижное тело.

      Если не считать бледной, слишком бледной кожи, да различной одежды, они… они были похожи! Худые. Длинные, тёмные волосы. А, нет, у того тоже чёрные. Просто структуру как-то странно восстановили. Штаны свободные и одежда до колен с длинными рукавами. Вязь ниток нарушена. Будто их сильно повредили, а потом восстанавливали из молекул.

      Новый мальчик застыл перед вторым, таким похожим. Наконец у него вспыхнуло осознание, кто тот и ради чего они в этот дом пришли.

      – Мой аини, – сказал он едва слышно.

      Но почему-то было странное чувство внутри, будто всё не так было. Всё было как-то по-другому. Но нет, хозяин объяснил, что Кри Та Ран – кианин, хианриа некого Кристанрана. И что будет притворяться его братом, сыном брата его отца. А раз этот мальчик так похож на него, да ещё и в доме, куда его создатель так спешил, то, наверно он и есть тот самый мальчик, единственный ребёнок брата его создателя, единственный выживший из всей семьи учёных после падения их железной птицы.

      «Хотя, если быть точнее – согласно базе энциклопедий –