Девчонка с изнанки. Леди Клайар. Наталия Шитова
в детскую.
Тимоха уже проснулся, лежал и трепал зайца. Увидев меня, заулыбался, протянул руки. И тут меня прорвало. Я вытащила его из кроватки, села на пол, опираясь спиной на стену и положила его на колени. Я старалась не выть, не рыдать, не хныкать, просто позволила слезам течь. Тимоха шлёпал меня ладошками по мокрым щекам, удивлённо тараща глазёнки и что-то лепетал на своём непонятном языке, а потом и сам собрался заплакать. Я спохватилась, помурлыкала ему что-то, поцеловала, погладила, и он, всё ещё очень удивлённый, крепко уснул. Так крепко, что даже не почувствовал, как я его ворочаю, чтобы встать с ним на ноги. Уложив Тима в кроватку, я легла рядом на полу, опустив голову на лапу огромного игрушечного медведя и свернувшись клубочком. Через мягкий коврик чувствовалось тепло пола с подогревом.
Когда открылась дверь в детскую, я притворилась спящей.
Рука Шокера осторожно легла мне на плечо.
– Кира! Не надо на полу спать… Пойдём в постель.
– Руки убери, – прошептала я. – И уйди. Мне и здесь нормально.
– Ты не будешь так лежать! – строго сказал он. – Иди в спальню, я переночую в гостиной. И передатчик к себе заберу, встану к Тиму сам, если что.
– Ну вот что, Шокер, – я резко перевернулась, села на полу, заметила, как он отпрянул и невольно прыснула. – Да ты никак меня боишься…
Он опустил голову.
– Значит, так, Андрей. Ты оставляешь меня в покое и идёшь спать, куда тебе угодно. В спальню, в гостиную, в офис, к боевой подруге своей, куда захочешь. И никогда больше не пытайся обо мне заботиться. Я теперь сама о себе позабочусь.
Он встал и вышел.
Я взглянула через прутья кроватки, как там Тимоха, и снова улеглась на медведя. Ну не особо, конечно, приятное ложе, но на такой случай сойдёт. Приняв позу, в которой не очень сильно беспокоил заложенный от слёз нос, я уснула.
Проснулась я от того, что меня сильно трясли за плечо.
– Кира! Кира, пожалуйста! Послушай меня!
– Блин, Шокер, ну что ты за человек… – пробормотала я, едва возвращаясь в реальность.
– Кира, Михаил позвонил. Они уже в госпитале. Роды начались, и что-то пошло не так…
Я подскочила, разлепила слипшиеся веки. Шокер стоял рядом со мной на коленях, его глаза влажно блестели в темноте.
– Кира, мне надо уехать. Поэтому и разбудил. Чтобы ты знала, куда я делся…
– Да мне теперь плевать, Шокер, куда бы ты ни делся… – пробормотала я, встряхнув головой.
Его рука, всё ещё лежавшая на моём плече, дрожала.
– Ты точно соображаешь, что делаешь? – уточнила я. – Ты сможешь вести машину?
– Да, конечно, – уверенно сказал он.
– Вот что… Одевай Тима. Мы поедем туда вместе. Я сейчас буду готова.
Через пятнадцать минут мы летели по шоссе. Тим продолжал спать в люльке, закреплённой на заднем сидении, а я сидела, вцепившись в поручень над дверцей. Шокер проходил повороты, не снижая скорости, зад машины заносило по-раллийному, я молчала и только внимательно следила, как фары выхватывают из темноты фрагменты шоссе, обочины, улиц. Из-за поворота иногда нам навстречу тоже кто-то вылетал, светя фарами, и казалось,