Последний Инженер. Евгения Мелемина
инженерских мозгов, слитых одномоментно.
Преодолевая ее терзающее давление, Карага полез наверх. Лифты давно не работали, ближайшая кабина замерла в сотне метров от земли, и нужно было попасть именно туда.
Шум моторов возвестил о сборе «Шершней». Судя по реву, их много… машин десять, может, больше… и все они сейчас встанут на одно колено и каждый пальнет из разрядника, метясь в болтающегося на вышке Карагу…
Потом он перестал слышать. Внутри первого кольца ауры трещало и гудело так, что в висках моментально начал колыхаться ядовитый кисель. Нестерпимо зеленое кольцо швырялось молниями, похожими на молодые елочки.
Карага обратился внутрь себя и ужаснулся показателям батареи. Он лез вверх, цепляясь за балки и перекрытия, нарочно сминал их, как масло, оставлял оплавленные отпечатки пальцев, но энергии не убывало.
Цепкие поля ауры не выпускали ни на секунду, треск стал оглушительным, поплыли какие-то звезды и лица – остатки прежних рекламных роликов. До обычного черного неба и лифтов ползти целую вечность, а «Шершни» уже палят по Караге, впрочем, достаточно осторожно, видимо, боясь обрушить Вертикаль.
Капитан «Шершней» Дюк Ледчек стоял внизу и молча смотрел на свою неуловимую цель: меха окружали чертовы зеленые волны, из-за которых невозможно было прицелиться. К тому же никто не знал, что случится, встреться луч разрядника с электромагнитными полями древнего двигателя, поэтому нужно было соблюдать осторожность.
Все же на пробу пальнули наугад вверх, надеясь на чудо. Труп вниз не шлепнулся, из чего можно было сделать вывод, что чуда не случилось.
Лейтенант, первым заставший меха на месте крушения, стоял рядом и явно мучился.
– Какой это меха, – бормотал он, – просто здоровый мужик. Я его знаю: он в Стрелицах постоянно бездомных закупает…
– Флетчер, – сказал Ледчек. – Вызывайте вертолеты. С верхушки он никуда не денется.
Флетчер кивнул и придвинул микрофон гарнитуры.
Некоторое время капитан размышлял, есть ли смысл отправлять несколько человек следом за меха, но передумал: это могло быть опасно для жизни, а зачем рисковать, если террорист сам загнал себя на верхотуру?
О том, что второе за сутки крушение поезда – террористический акт, капитан узнал совсем недавно и злился, потому что был из тех людей, кто каждый увиденный труп принимает на свой счет.
– Вертолеты будут через десять минут, – доложил Флетчер, поправляя шлем и щурясь на верхушку Вертикали.
– Ждем, – решил Ледчек. – Полная готовность! Никому не стрелять! Что там? Кто это? Медик? Чего? Зачем мне смотреть на трупы?
Подбежавший с докладом сержант отозвался в том духе, что незачем, но надо что-то подписать, и это решило дело.
Капитан Дюк Ледчек развернулся и зашагал к машине «скорой», откуда поступил вызов. Он чеканил шаг по вокзальной площади и одновременно думал о сотне важных вещей: когда будут вертолеты? Получится ли взять меха живым? Почему на асфальте столько