Наследники Беспределья. Наталия Шитова
знаете, как локализовать одну из ячеек сети? Как вытащить живое существо из-под мучительного воздействия? Как снять импульс, взяв его на себя? Как выйти на след вершителя?
Молчание.
Потом руад словно нехотя ответил:
– Поверьте, защитник, и люди, и руады способны овладеть аппаратурой и оружием хаварров. Не настолько уж непознаваема ваша славная цивилизация, насколько вам кажется. Мы знаем и умеем ровно столько, сколько нужно, чтобы быть полезными департаменту.
– Вот как? – вздохнул Стерко, окончательно убеждаясь в том, что он, кажется, поумничал с некоторым перебором. Вряд ли это поможет новым напарникам уважать его. – Что ж, жизнь покажет. Чем спорить с вами, лучше нам вместе хорошенько подготовиться к выполнению нового задания. А посему… – Стерко решительно встал. – Не знаю, голодны вы или сыты, хотите спать или нет, но сейчас вы пойдёте со мной в архив, и мы вместе на живом материале посмотрим, с чем и с кем нам придётся работать. Заодно я сам наберу новой информации. И мы сутки не выйдем из архива, если это понадобится.
Стараясь сдержать кипевшее в нем негодование, Стерко пошагал в помещение архива департамента. Особого приглашения он никому делать не собирался, ожидая, что напарники последуют его примеру. Почти сразу он услышал сзади шаги женщины. Через минуту Стерко обернулся. Оказалось, что и руад тоже движется следом, ступая совершенно бесшумно.
Где только Лэри их выкопал, этих чудовищ?! Стерко знал своего бывшего друга, как себя. Вряд ли характер Лэри за годы разлуки сильно изменился. Если уж Лэри вздумалось повесить на Стерко эту нелепую свиту, он от своего не отступит.
Стерко был лично знаком всего лишь с несколькими руадами, и восторга от этих знакомств не испытал. Это были заторможённые существа с замедленными реакциями. Соображали они неплохо, по крайней мере, не хуже других. Но они зачастую вели себя так, словно до отупения боялись всего, что их окружает. Ни эмоций, ни чувств, один полумёртвый взгляд и сдавленный голос.
К женщинам у Стерко была особая неприязнь. Возможно, это было глупо, но женщины вызывали у Стерко резкую антипатию, проходящую все стадии от эстетического отрицания до психологического дискомфорта.
Внешние признаки, обусловленные женской физиологией, на этаже хаварров не могли быть расценены иначе, чем распущенность. В глазах хаварров внешность женщины была символом гипертрофированного извращения: продажные хаварры, обслуживающие своих партнёров за деньги, для привлечения клиентов нередко прибегали к установке грудных подкожных прокладок, выпячивающих их несдержанную больную сексуальность. Для хаварра внешность женщины была мучительным обманом. Пытаясь не поддаться этому обману, Стерко каждый раз раздражался и ничего не мог с собой поделать. И проведя столько лет среди людей, Стерко сторонился женщин, потому что они как-то чувствовали его отношение к ним, и даже вынужденное общение с ними приносило одни неудобства. И это несмотря на то, что внешне Стерко вполне подходил под высший