История одной проститутки. Владимир Сергеевич Соловьяненко
свинцом, будто две тяжелые гантели. Я уже не помнил себя от ярости, но вдруг я услышал спокойный голос Кузьмы:
– Ник? Все в порядке?
Я отвлекся на этот голос. Сел и успокоился. Он меня спровоцировал. Специально. Поигрался со мной, а я поддался. Это все из-за выпитого. Я посмотрел на Ярослава и улыбнулся. Тот громко расхохотался в ответ на мою улыбку.
– Ну, парень, ты даешь. Не думаешь ты, что мы с тобой из-за шлюх деревенских петушиные бои будем устраивать? Вы зачем ко мне приехали? Забыли?
Я успокоился. Выдохнул и перестал реагировать на его слова. Мне неважно, что он говорит. Продолжай свою бредовую беседу.
– Вижу, ребята вы веселые и спокойные. С вами можно дело иметь. Я отлучусь ненадолго, – Ярослав повернул свое сальное лицо к Луизе: – Ну что, шлюха! Пошли.
Луиза посмотрела на свою подружку, то ли спрашивая одобрения, то ли ожидая защиты. Женя фальшиво ей улыбнулась, подбадривая ее. Ярослав нетерпеливо встал и прокричал:
– Может, мне два раза повторить?
Еще через мгновение Ярослав приблизился к ней, схватил ее за волосы и потянул к себе. Луиза всхлипнула.
Я больше не могу смотреть на нее. Опускаю взгляд на свои ладони. Кисти медленно превращаются в кулаки. Пальцы жадно впиваются в ладони. Я вскакиваю с дивана, во рту уже ощущается привкус крови. Последнее, что я запомнил, – это умоляющий взгляд Кузьмы, предугадавшего мои намерения. Они не стали меня останавливать. Значит, я все делал правильно. Я почти ничего не помню… Только хруст человеческих костей. Искры злобы и ненависти. Я дрался не руками. Я дрался своей злобой. Бесчеловечной адской ненавистью. Не знаю, сколько раз я ударил – может, один, может, сто. Я не помню. Следующий миг, что я помню: Баха и Кузьма уже держат меня, свисающего над окровавленным телом этого животного. Я тяжело дышу, и меня выводят на улицу. Они плавно отпускают меня, и я начинаю успокаиваться. Выдох. Еще один. Теперь вдох. Я ищу глазами Луизу. Она стоит недалеко, в ее глазах страх. Я подхожу к ней.
– Ты поедешь со мной? – протягиваю ей свою окровавленную руку.
Спустя десять минут мы мчим с Лехой на «Субару» обратно в гостиницу. Я, Кузьма, Баха, Женя и Луиза.
Пир у реки
По дороге в гостиницу мы заезжаем в местный магазинчик. Сегодняшний вечер не может закончиться. Продавщица пробормотала тонкими губами, что закон запрещает продавать алкоголь ночью, и тут же выдала нам несколько бутылок виски, вина и пива. Сегодня мы воины-победители. Сегодня мы пируем как цари.
Леха высадил нас у входа в гостиницу, и мы побежали на набережную, звеня бутылками из магазина. Разрезали пакеты, кинули на землю и расставили наши напитки. Девчонки попросили вина, а мы себе разлили виски в одноразовые стаканчики. Баха взял в одну руку виски, в другую – бутылку красного полусладкого. Осушил стакан виски и запил вином. «Уже лучше, – жаловался он, – после произошедшего я неприятно протрезвел. Сейчас вернусь». Баха вернулся через пять минут. В одной руке он нес охапку дров для костра, в другой – все ту же бутылку вина. Костер разжечь не смогли. Спичек ни у кого не было, а идти