Нетолерантность. Максим Бельский
всех, кто их попытался преследовать, после чего стал быстро продвигаться по направлению к Национальному собранию. Никто не смог сдержать их порыв, так что уже спустя короткий срок израненные и перепачканные кровью швейцарские гвардейцы ворвались в зал Национального собрания. Увидев вооружённых офицеров королевской гвардии, депутаты собрания стали трусливо выпрыгивать в окна. Однако Людовик не вышел из своего обычного амплуа. Он так и не понял, что судьба посылает ему последний шанс для спасения. «Сдайте оружие Национальной гвардии, – сказал Дюрлеру Людовик, – я не хочу, чтобы столь храбрые люди, как вы, погибли». Капитан Дюрлер подчинился. Именно в этот момент с королевской властью во Франции было покончено, а Людовик обрёк себя самого и свою семью на унижения и смерть. Часть пленных швейцарцев немедленно притащили от Национального собрания к ратуше, где их зверски убили прямо под статуей Людовика XIV.
После того, как отряд Дюрлера удалился из дворца, сопротивление было обречено. Остатки защитников были разгромлены и убиты, над их трупами глумилась толпа.
События, которые доводят до нашего сведенья очевидцы, поистине ужасны. После того как сопротивление было окончательно сломлено, толпа первым делом устремилась на королевскую кухню, расположенную в подвале павильона Флоры. На глаза им попался поваренок. Его скрутили и затолкали в котёл, который поставили в горящую печь. Просто расстрелять его мятежникам показалось мало. Кроме обычного мародёрства, когда крали всё, что попадалось на глаза, чернь наконец дорвалась и до винных погребов. Пол был усеян толстым слоем разбитых бутылок, на котором валялись мертвецки пьяные победители. Мужчины и женщины, потерявшие человеческий облик, лежали на полу вперемешку с убитыми швейцарскими гвардейцами. Захлёбываясь в пьяном угаре сотни подонков пили вино и плясали на трупах под вестибюлем южной лестницы Тюильри.
Обезумевшие от вида текущей рекой крови санкюлотки жарили оторванные конечности убитых швейцарцев в ящиках для угля, украденных во время пожара из кордегардии, весело приплясывая при этом. Вился и летел по воздуху лёгкий пух из одеял и перин, вспоротых саблями мятежников. Грабили всё: письменные столы короля и королевы, принцессы Елизаветы, придворных дам. Ассигнации, золото, драгоценности и т. д. Никто не останавливал бандитов, так что дворец они разграбили полностью.
Третий очевидец – Наполеон Бонапарт – вспоминал о тех ужасных событиях, уже находясь в ссылке на острове Святой Елены: «После взятия дворца и отбытия короля я осмелился пробраться в сад. Никогда позже ни одно из моих полей сражений не производило на меня такого впечатления от множества трупов, как это, сплошь усеянное телами убитых швейцарцев. Быть может, причина этого заключалась в тесном пространстве. Или в том, что первое впечатление от подобного зрелища всегда немного сильнее. Я видел там женщин, совершавших самые дикие издевательства над трупами».
История в конце концов всё расставила по местам. Король, чья нерешительность