Выход. Кори Доктороу
Чучело из-за отсутствия скромности не мог понять, зачем оно вообще нужно, разве только чтобы обвинить во всем Большую идиотскую идею и не призвать всех на баррикады. Из-за отсутствия скромности Чучело вообще многое не мог понять. Он принадлежал к числу тех людей (практически все – молодежь), которые были настолько умны, что не способны были оценить всей своей глупости.
Она надела чистую одежду (новый принтер/резак гортекса уже функционировал), порадовавшись возможности надеть в любой момент что-то сухое, дышащее, идеально подходящее по фигуре. Она пошла на собрание.
Ей не пришлось вообще ничего говорить.
Через десять минут фыркающему и брызгающему слюной Чучелу указали на дверь и вежливо попросили не возвращаться. Они наполнили его рюкзак под завязку, выделили два комплекта верхней и нижней одежды из гортекса. Дать ему что-то меньше этого было бы уж совсем не по-добрососедски.
У Лимпопо был грязный маленький секрет: она очищала производственные журналы «Б и Б», предварительно передав данные из них в аналитическую систему собственного изготовления, которую собрала по частям, как Франкенштейна из материалов, посвященных игрофикации и мотивации. Иногда она просматривала журналы сама, чтобы оценить, насколько она оторвалась по всем показателям от остальных. Особенно она обращала внимание на статистические графики, имевшие отношение к тем вопросам о возможных способах исполнения и достижения результатов, споры о которых она проигрывала.
И делала это не затем, чтобы удовлетворить свое самолюбие. Все было гораздо более странным. Когда Лимпопо проигрывала спор, сам факт, что она сделала гораздо больше того человека, кому она проиграла, делал ее настроение просто великолепным. Быть ушельцем означало ценить вклад всех окружающих тебя личностей и избегать заблуждений о собственной уникальности. Поэтому проигрывать человеку, над которым в дефолтном мире она была бы начальником, делало ее, черт возьми, просто святой. Здесь не было никаких «особенных снежинок», но ей удавалось не быть уникальной личностью гораздо лучше, чем всем остальным.
Вид этих графиков вселял в нее то же чувство стыда и то же удовольствие, которое доставлял ей просмотр порнографии. Это было потворство своим желаниям в чистом виде, то, что давало пищу исключительно самым детским и эгоистичным побуждениям. Для Лимбической Лимпопо это было сродни валерьянки для кошки, чем больше она кормила эту жадную свою половину, тем чаще она могла ее затыкать и давать порулить Долгопланирующей Лимпопо. Во всяком случае, она себя именно так в этом убеждала.
Теперь его звали Джимми. Он был одет в такую униформу, на фоне которой гортекс смотрелся как разорванные лохмотья, наскоро заштопанные пучками травы. Он наслаждался собой.
– Вам обязательно нужно увидеть показатели, – сказал он своим спутникам. В отличие от «Б и Б», где обитали представители всех рас, его друзья были беленькими, кроме одного парня, который, похоже, был корейцем. – Она