Явление хозяев. Наталья Резанова
если иск Евтидема будет признан законным, начать сызнова для тебя будет гораздо труднее. И согласие может стать весьма рискованным. Так что решайся!
Черные глаза пристально взглянули в серо-голубые глаза адвоката. Но Сальвидиен взгляда не отвел.
– Я решился, – взвешенно сказал он. – И берусь за дело госпожи Петины.
Луркон кивнул. По-видимому, он не ожидал ничего другого.
– Тогда жду тебя на четвертый день от нынешнего у меня на вилле. Жена моя уезжает этими днями в загородное имение, так что это не будет офиуиальный прием.
Замечание было не лишним. Луркон в прошлом году женился в третий раз на шестнадцатилетней дочери коммерсанта, разбогатевшего на торговле с Серикой и получившего имперское гражданство. Сальвидиен только раз беседовал с юной дамой, и отметил, что она прелестна, как кукла, и мозгов у нее не больше, чем у той же куклы. Вряд ли Луркон посвящает ее в дела. К тому же, она, судя по фигуре, уже готовилась осчастливить мужа наследником.
– Там же будет и Лоллия, – продолжал Луркон, – и вы сможете поговорить о предстоящей тяжбе подробно.
За те дни, что оставались до встречи, Сальвидиен попытался собрать сведения о Лоллии Петине, сверх того, что обладал, и нельзя сказать, чтоб он не преуспел. Ее называли изысканной, развратной, светочем образованности, благотворительницей, бессердечной. Наслышался Сальвадиен и об ее рабыне – телохранительнице, а прежде всего, о свирепых псах, которых молва именовала людоедами.
А вот увидел их сегодня впервые.
Луркон, как и Петина, жил в Сигиллариях – аристократическом предместьи Ареты, фактически самостоятельном городе, состоящем из вилл и садов. Причины, по которым Лоллия Петина предпочла встретиться с адвокатом на вилле наместника (а он не сомневался, что это ее решение), Сальвидиену не были известны. Возможно, это была всего лишь очередная ее причуда.
Полюбовавшись на благородную даму с собаками – Лоллия Петина его не заметила – Сальвидиен скорым шагом двинулся дальше. Он не считал для себя зазорным ходить пешком в сопровождении одного раба (всего у него их было два – личный слуга и повар, так что позволить себе торжественных выходов Сальвадиен не мог при всем желании , а в Столице иметь меньше полусотни рабов и вовсе считалось признаком натуральной нищеты). Вдобавок гулять по Сигиллариям было приятно. В целом Сальвидиену нравилась Арета, но порой город его утомлял: слишком суетливо, слишком пестро, слишком шумно, слишком ярко. Сальвидиен отнюдь не был узколобым сторонником старозаветных имперских традиций, и полагал, что виной его раздражению было чрезмерное обилие религий и соответствующих им храмов. И статуй. В столице, конечно, тоже хватало и того и другого. Но статуи на улицах, площадях и в портиках Столицы по преимуществу представляли богов, похожих на императоров, и императоров, похожих на богов. Здесь таковые тоже имелись, но с ними соседствовали совсем другие кумиры, варварские божества,